— Спасибо, Никон, — я усадил докладчика обратно на место. — В соответствии со свойствами лошадей строится и стратегия монголов. В сытный период — с весны по осень, они пасут лошадей, чтобы накопить как можно больше жира, а в период бескормицы — с конца осени и до начала весны, ведут активные боевые действия.
— Если эти монгольские кони так хороши, то почему мы их себе не заводим? — спросил корпусный воевода Мечеслав у Никона, на что сразу же получил вполне внятный ответ.
— При длительном нахождении в наших краях у монголок неминуемо развились бы болезни, и произошёл бы падёж лошадей! Наши сочные, влажные травы, особенно весною, вредны для монгольских лошадей, привыкших к степному сухому корму. Даже перемена воды бывает для многих лошадей вредна!
— Закончим с лошадьми, — я пристукнул ладонью по столу. — Поговорим о тактике и стратегии монголов! Обычно, при вторжении, свои силы они дробят на отдельные армии/корпуса. И каждая такая отдельная армии, состоящая из двух — трех, реже четырех, туменов действует на определённом операционном направлении в соответствии с заранее разработанным главнокомандованием планом. Таким способом, помимо задачи раздробления сил противника, который вынужден сражаться одновременно везде и при этом, имея во всех пунктах меньшие, чем у монголов, силы, решалась ещё одна задача — прокорма армии. Хотя у монголов основной принцип ведения войны заключается в том, что «войска кормятся войной», тем не менее раздельные маршруты следования конных корпусов позволяют более полно осваивать эти местные ресурсы так, чтобы разные тумены не пересекались в одних и тех же местах. Чтобы исключить подобные ситуации, маршруты отдельных частей планируются заранее, с указанием пунктов сбора. Разумеется, такая стратегия требует высокого уровня искусства планирования и наличия обширной и точной разведывательной информации. Для ведения такой войны требуются адекватные полководцы, способные использовать все вышеперечисленные компоненты военного искусства. И у монголов такие выдающиеся стратеги и полководцы имеются в наличии, вспомним хотя бы Мухали, Чжэбэ и Субэдэя. — Задумчивым и слегка оценивающим взглядом я прошёлся по лицам своих воевод, как бы оценивая их собственный уровень интеллекта, от чего некоторые лица возмущённо напряглись. Добившись желаемого эффекта, я продолжил своё выступление.
— Эти армии и корпуса могут действовать и полностью автономно, как, например, в следующих случаях: рейд трех туменов Субэдэя, Чжэбэ и Тохучара за хорезмшахом; автономные боевые действия в Армении, Арране и Грузии отдельного корпуса Норма ган — нойона из нескольких туменов (в разное время составлявшего от двух до четырех туменов); рейд в Северное Причерноморье, Русь и Приволжье (по сути — через всю Дешт — Кыпчак, «Кипчакскую степь») двух или трех туменов под командованием Субэдэя и Чжэбэ и как результат — наше поражение в битве на Калке. Верно я говорю, Невзор Обарнич? Есть, что добавить?
— Истинно так государь. Там, где местность и обстоятельства не мешают, монголы предпочитают действовать в неприятельской земле облавой, в которой они особенно привычны, так как этим способом происходила обыкновенно ханская охота на диких зверей. Полчища разделяются на части, идут в обхват и потом сближаются к заранее назначенному главному пункту, опустошая огнем и мечом страну, забирая пленников и всякую добычу.
— Когда монголы раздробляют своё войско, нельзя ли их на этом подловить? — задумчиво спросил ещё один корпусный воевода Олекс.
— Это будет сделать очень сложно, а в степи, наверное, и вовсе невозможно! Монгольская конница слишком мобильна и в решающий момент корпуса быстро соединяются. Двигаются они раздельно, а сражаются всегда вместе!
На следующей неделе заседание ГВС проходило уже в моей Дорогобужской резиденции, в местном княжеском детинце. В присутствии корпусных и ратных воевод мы самым тщательным образом, не помню, уже в который раз, разбирали нашу и монгольскую тактику.
Но сначала, во вступительном слове, общую обстановку в сопредельных с Русью юго — восточных землях, как мог, осветил глава СВР Невзор Обарнич.
— Вы все уже знаете, что к весне этого 1237 года Булгария разрушена и окончательно покорена монголами. Столица ханства Булгар и другие города — Сувар, Биляр, Жукотин, Кернек — превратились в пепелища. В общей сложности, под властью монголов оказалось около 60–ти булгарских городов. А за лето — осень этого года войсками Бату, Орду, Берке, Бури и Кулькана покорены народы, обитающие в междуречье Оки и Волги — мордва, мокша, буртасы, черемисы. В степях ордынцы, «и в хвост и в гриву», гоняют половцев. В итоге, монголы вплотную вышли и нависли над восточными русскими границами. И самая последняя новость — на курултае чингизиды официально постановили идти войною на Русь!
Это известие взбудоражило всех присутствующих. Невзор продолжил рассказывать о силах рязанцев, на которых будет направлен первый удар ордынцев. Заслушав главу СВР, взял слово, описывая всё, что помнил и недавно узнал о монгольской тактике, расставляя акценты там, где я это считал особенно важным.