Орбитсвиль - [36]

– Да, особенно то, что он вернулся без одной нашивки на рукаве. С тех пор его отношение к службе изменилось в лучшую сторону. Он работал, как черт.

– Может, Шрапнел разочаровался в штабных лизоблюдах?

– Обиделся за нашивки… – В голосе Нейпира не слышалось убежденности. – Когда я объявил приказ о полете, он не возражал, не пытался увильнуть. Однако на борту его нет.

– Ну и черт с ним.

– Черт-то черт, только "Биссендорф" – не пришвартованный в гавани парусник, – сказал старпом. – Если человек позволяет себе подобные вольности, значит, уверен в чьей-то поддержке и своей безнаказанности. Поэтому я подозреваю, что Шрапнел не порывал со "Старфлайтом", а шпионил за нами.

– Давай-ка лучше выпьем, – предложил капитан. – Кажется, мы оба начинаем стареть.

Планета звезды Пенгелли стала суровой и бесплодной задолго до того, как лишилась света и тепла. Шар, вдвое меньше Земли, покрытый камнями и пылью, не имел атмосферы и одиноко вращался по орбите, настолько удаленной от родного солнца, что, будь оно по-прежнему доступно наблюдению, вряд ли бы выглядело ярче и крупнее далеких звезд. Поэтому исчезновение светила почти не повлияло на условия планеты: стало чуть холоднее и темнее, но такое малозаметное похолодание не могло вызвать глобальных катастроф вроде смещения планетарной коры. Всюду царили тьма и полная неподвижность за исключением редких выбросов пыли при столкновениях с метеоритами. Ничем не нарушая мертвого безмолвия окоченевшей каменной глыбы, текли ленивые столетия.

Поводя усиками радарных антенн, "Биссендорф" нащупывал путь к безжизненной планете-невидимке. Корпус корабля состоял из трех одинаковых, соединенных вместе цилиндров. В среднем, выдававшемся вперед на половину длины, размещались палуба управления, жилые, технические и ремонтные уровни. При полете с крейсерской скоростью подобная конструкция могла стать опасной для экипажа, поскольку к энергии встречных космических частиц добавлялась кинетическая энергия движущегося корабля, и суммарная величина достигала фантастических значений. Такой интенсивной бомбардировки не выдержала бы никакая механическая защита, но конструкторы не забыли предусмотреть защитное силовое поле. Оба ионных насоса генерировали вокруг корабля магнитное поле такой конфигурации, что заряженные частицы, навиваясь на силовые линии, обтекали корабль и, не причинив ему вреда, попадали в термоядерный реактор.

Правда, система обладала существенным недостатком: даже набрав высокую скорость, звездолет не смог бы лететь по инерции. Стоило ионным насосам прекратить работу, как усиленная движением корабля космическая радиация мгновенно уничтожила бы людей. Кроме того, магнитное поле препятствовало связи со звездолетом и применению радаров. Однако "Биссендорф", сдерживая резвость, шел вперед на редких выбросах из главной дюзы, поэтому в промежутках действовали и радары, и радиосвязь. Корабль, предназначенный для разведки неизвестных планетных систем, был на всякий случай оборудован простыми ядерными двигателями с резервным запасом горючего и мог при необходимости совершать довольно тонкие маневры. Он легко и быстро встал на нужную орбиту, хотя планета-мишень по-прежнему оставалась невидимой.

Включились дистанционные датчики и записывающие устройства, компьютер обратился в банк сравнительных данных, и уже к следующему витку капитан получил ответ на все свои вопросы.

– Неутешительная картина, – посетовал Сэмми Ямото, изучая результаты предварительного анализа. – Атмосферы никакой, похоже, ее никогда не было. Поверхность совершенно бесплодна. А я-то надеялся на остатки хоть какого-нибудь вида растений, чтобы определить, сразу прекратилась солнечная радиация, или процесс растянулся на несколько лет.

– Можно повозиться с образцами пыли и скальных пород, – заметил О'Хейган.

Ямото без воодушевления кивнул.

– Я тоже так думаю. Но ботаника – точнее. Если мы получим в распоряжение только минералы, погрешность будет… Сколько? Тысяча лет или больше?

– Для астрономии совсем неплохо.

– Неплохо, в нашем же случае…

Гарамонд его перебил:

– Каково мнение научной группы? Следует ли предпринять экскурсию?

О'Хейган, оглядев своих подчиненных, столпившихся вокруг информационного монитора, покачал головой.

– Обойдемся пока роботом-планетоходом. Пробурим несколько дырок, возьмем три-четыре керна, и если образцы окажутся любопытными, тогда слетает кто-нибудь из нас. Но я бы не стал слишком надеяться на удачу.

– Так и поступим, – заключил капитан. – Запускаем зонд с осветительными ракетами и съемочной камерой, он отрабатывает по ускоренной программе и возвращается. Мне не терпится преподнести кое-кому наглядные доказательства.

Физик Дениз Серра подняла брови.

– Так это все из-за сказочек бюро информации Старфлайта? Я слыхала, как они распинались о некой прекрасной цивилизации, погибшей в самом расцвете. Неужели кто-нибудь проглотит подобную ахинею?

– Вы удивитесь, Дениз, если подсчитаете разновидности людской наивности, – мрачно ответил Гарамонд. – Существует даже довольно безобидная наивность, определенная нашей профессией. Проводя полжизни в отрыве от арены главных событий, мы рискуем утратить критическое отношение к общественным явлениям. А ведь существуют куда более опасные виды простодушия и глупости.