Ораторское искусство с комментариями и иллюстрациями - [2]

Если в Греции философию и риторику часто противопоставляли, потому что философия служит истине, а риторика – только мнению, то для Цицерона они – две стороны одного гражданского дела. Философия объясняет, почему гражданин должен быть добродетельным, а риторика показывает, что даже один гражданин может стать убедительным для всех сограждан. Соединить философию и риторику значило для Цицерона спасти республику – сделать так, чтобы голос добродетельных республиканцев был услышан, а их нравственная добродетель послужила примером всем будущим поколениям.

К несчастью, Цицерон потерпел политическое поражение и был убит. Но и превратившись из республики в империю, Рим сохранил благоговение перед философией. Ее серьезно изучали поэты, например, Гораций, и императоры, в частности Марк Аврелий. Если бы Цицерон не сделал философию убедительной и восхищающей душу, она бы отошла в прошлое, как многочисленные политические или литературные кружки. Но воспеть «всё» или править «всем» – это и означало для римлянина быть философом. А дальше в истории, вплоть до наших дней, это философское чувство хотя бы немного воспринимают все, кто считает себя гражданами: они действуют смело и вдохновенно и поэтому умеют делать свою страну лучше даже в самых сложных обстоятельствах.

Настоящий сборник состоит из трех частей. В первую включены отрывки из риторических трудов Цицерона, показывающие, какими качествами должен обладать оратор. В этих трудах обосновываются умеренность, выдержка и внимание как философские добродетели, показывается, что правильно владеть словом – задача не только выражения и манеры вести себя, но и доблестного самообладания, внутренней работы над собой. Во вторую часть включены фрагменты из политических сочинений, в которых Цицерон раскрывает природу государства и законов. Наконец, в третьей части приведены полностью три из пяти Тускуланских бесед – размышлений о важнейших философских вопросах, таких как смерть, боль и страдание. Для Цицерона это гражданские вопросы – как остаться доблестным, славным и счастливым перед лицом смерти и тем самым обрести как бессмертие души, так и гражданское бессмертие.

Составитель благодарит знатоков античной философии Марину Николаевну Вольф и Ольгу Викторовну Бартошевич-Жагель за многообразную поддержку в ходе создания этой хрестоматии. То, что вы делаете – неоценимо не в стертом, а в настоящем значении – другого такого не бывает.

Александр Марков

профессор РГГУ и ВлГУ

Из риторических трактатов

В эту часть книги включены фрагменты из двух важных трактатов – «О наилучшем виде ораторов» (пер. В. А. Алексеева, Ф. Ф. Зелинского) и «Оратор» (пер. М. Л. Гаспарова). Мы порой воспринимаем риторику исключительно как практический навык говорить ярко и убедительно. Но для Цицерона риторика – не просто увлекательные выступления, это театр, где встречаются все граждане и вместе вырабатывают серьезную государственную позицию. Для Цицерона плох ритор, который просто воздействует на толпу, и хорош ритор, который толпу учит ответственному суждению. Цель Цицерона – доказать, что ритор-философ всегда победит просто ритора: последний не защищен ни от безвкусицы, ни от напыщенности, ни от следования готовым образцам, тогда как ритор-философ критически относится к ним, скромен и осторожен, и поэтому его «актерство» гораздо привлекательнее даже для публики, поначалу ему не доверявшей.

В трактате «О наилучшем виде ораторов» Цицерон формулирует, как ритор может раскрыть собственные таланты, с опорой на разные жанры литературы и разные привычки восприятия. Цель трактата – показать, что хороший оратор может работать в любом жанре, употреблять любые честные аргументы и тем самым способствовать процветанию всех сторон жизни государства.

Трактат «Оратор» дает ряд практических советов, касающихся подбора слов и аргументов, выбора стиля и стратегии убеждения. В отличие от греческих предшественников, Цицерон много внимания уделяет самому представлению, ходу выступления, говорит об импровизации и амплуа оратора как актера. Для него важно, чтобы оратор не просто выбирал между сухостью и строгостью аттической школы и пышностью и эффектностью азианской школы, этих двух соперничающих риторических школ, зародившихся, соответственно, в Афинах и на греческом Ближнем Востоке, но понимал недостатки обеих школ и то, что простое следование ученическим рецептам, даже самым прекрасным, идеального оратора не создаст. Цицерон бывает очень ироничен, споря и с аттикистами, и с азианистами; но при всем политическом консерватизме он призывает оратора к обновлению своего инструментария и неожиданным импровизациям.

О наилучшем виде ораторов

Ораторов разделяют на категории так же, как и поэтов; это сопоставление, однако, неправильно. Поэзия действительно разнородна: и трагедия, и комедия, и эпос, и мелическая лирика, и дифирамб – все они обладают своими особыми свойствами, отличающими их от других; так в трагедии комические элементы считаются ошибками, в комедии – трагические, да и в остальных разновидностях есть свой определенный стиль, свои известные сведущим людям приметы.