Оранжевый туман - [18]

— И нас на такое…

— А я тебе о чём. Наших было человек пять-семь, стояли там, как идиоты — не пришей кобыле хвост. Союзнички, блин… Дорвутся, не дай бог, такие союзнички — будет как в девяносто третьем… Так я тебе не о том начал рассказывать. Проходит у них торжественная часть и всё такое, и тут подбегают два пацана, лет по шестнадцать, никогда их раньше не видел, и кидают вверх листовки с криком «Сталин — отец, Путин — подлец!»

— Да ну! — удивился Виталик. — Интересно. А кто такие?

— Мне самому это интересно очень. Только их скрутили сразу. Там свалка началась, демократы их бить хотели, а менты их сразу в машину. Мне даже листовку ухватить не удалось. А теперь прикинь, кем мы в этой ситуации выглядели.

— Да уж, ничего не скажешь… Если бы началась драка, надо было бы нам этих ребят защищать.

— Если бы началась, — серьёзно ответил Димка, — я бы за них вступился, и плевать мне на Маркина.

— А что же Серёга?

— Что Серёга? Ничего. Знаешь, Виталик, строго между нами — что-то мне его поведение в последнее время перестаёт нравиться…

…Четвёртого числа Виталик встал с утра и начал собираться.

— Уходишь? — спросила мать. — Вечером будешь?

— Не знаю, — ответил он, — может, к Марине поеду. Может, буду поздно, не жди, ложись спать.

— Ты же не работаешь сегодня? — уточнила Лариса Викторовна. — У нас в школе выходной.

— Нет, мама, я по делам.

— Листовки клеить?

— Нет, просто по делам. Расклейки сегодня не будет.

В подробности акций прямого действия, в отличие от полностью легальной политической деятельности, Виталик её не посвящал. Тем более — когда Маркин предупредил отдельно о секретности именно данной акции. Планами на четвёртое ноября Виталик не делился ни с Мариной, ни с друзьями, хотя ему было слегка неприятно то, что на рискованное задание не позвали, например, Димку Серёгина. Уж ему-то, думал Виталик, вполне можно было бы доверять. Как и Андрею Кузнецову, и Любе Измайловой.

Расклейка действительно на этот день не намечалась — только на субботу и воскресенье. Потому что на четвёртое у всех были свои планы.

К месту сбора Виталик приехал с опозданием минут на пять. Он был третьим из ожидавшихся шести человек.

В течение минут пятнадцати подтянулся ещё один опоздавший.

Двое не пришли, и телефоны их были недоступны.

Маркин, стоявший в центре зала с чёрным полиэтиленовым пакетом в руках, взглянул на часы.

— Всё, товарищи. Двадцать пять минут — более, чем достаточно. Дальше никого не ждём. Четверо, значит, четверо. Хромает дисциплина. Выходим наверх, там не так шумно, поставлю задачу по существу.

Они поднялись из метро на поверхность, отошли во двор. Там Маркин выложил из пакета на скамейку какие-то свёртки.

— Разбираем. Это петарды. Бояться не надо, они все куплены в магазине официально, и за их хранение-ношение ничего не будет, — улыбнулся Сергей.

Его товарищи осторожно брали в руки предметы, завёрнутые в бумагу. Виталик развернул упаковку. Там действительно была красочная новогодняя петарда фабричного производства, покрытая китайскими иероглифами.

— Ну вот видите? Всё легально, — удовлетворённо произнёс Маркин. — Наша задача — встретить фашистов фейерверком. Их марш будет здесь примерно минут через тридцать-сорок. Встанем возле деревьев, я покажу, где. Мы вместе — и как бы не вместе. Передние колонны пропускаем, они самые отмороженные и могут ринуться в драку, а драка нам сегодня не нужна. Не то численное соотношение. Петарды бросаем по моему сигналу. Ещё раз подчёркиваю — это всего лишь петарды, они никого не убьют, и уголовных дел не будет. Всё понятно?

— А менты, всё-таки? — спросил кто-то.

— Что менты? — поморщился Маркин. — Бросаем и убегаем. Если кто попадётся — будет стандартное административное дело, как обычно. Ещё вопросы есть? Нету? Ну, выходим на дорогу.

Петарды Виталик спрятал за пазухой.

…Шествие двигалось по Чистопрудному бульвару, от памятника Грибоедову к Славянской площади. Это был почти самый центр Москвы, но в то же время, маршрут пролегал по тихим и малолюдным улицам, часть из которых можно было спокойно назвать задворками Центрального округа.

Его численность было сложно оценить мимолётным взглядом из подворотни, где с правой стороны по ходу движения устроили засаду четверо левых активистов.

Из флагов Виталик увидел только «имперки» — чёрно-бело-жёлтые триколоры. Наверное, были и другие, но их он не заметил или не просто успел.

Слева и справа по краям мостовой двигались серые милицейские цепочки, достаточно редкие, чтобы была возможность внезапно вклиниться с тротуара.

Когда авангард колонны миновал их наблюдательную точку и довольно далеко продвинулся вперёд, Маркин шёпотом отдал команду «Приготовиться!»

Прошло ещё примерно две или три бесконечных минуты напряжённого ожидания.

— Выходим, — прозвучал в ушах Виталика быстрый срывающийся шёпот Маркина, и они рванулись из арки на дорогу.

Их не ждали, и фактор внезапности сработал. Охранявшая шествие милиция растерялась, и четверо активистов, неожиданно даже для самих себя, не встретив сопротивления, очутились на мостовой.

— Фашизм не пройдёт!.. — грянул громкий, привычный к митингам голос Маркина, и за лозунгом последовал взмах руки — условный сигнал к действию.