Оранжерея на краю света - [11]

Ребята переглянулись и решили незаметно проскочить мимо стариков. Аён шла последняя. Она прислушалась к их спору, но так и не смогла понять, о чем шла речь.

– Какое ты имеешь право? Иди домой и там делай что хочешь.

– Надо гнать этих негодяев отсюда к чертям!

Рассерженная старушка случайно поймала взгляд украдкой посматривающей на них Аён и вдруг улыбнулась:

– Ой, неужто у нас новенькая?

Девочка осторожно кивнула в ответ, но та уже поспешила вернуться к спору. Улыбка исчезла с ее лица, и она вновь выглядела сердитой.

Всю оставшуюся дорогу домой Аён размышляла об этой странной ситуации.

– Та бабушка… она действительно со мной поздоровалась? – спросила она у одноклассников.

– Ага. Это же Ли Хису.

После этих слов ребята отчего-то захихикали. Похоже, они хорошо знали старушку. Аён еще не совсем освоилась в новой компании, поэтому не решилась дальше расспрашивать одноклассников об этой странной персоне. Но, придя домой, рассказала о ней маме.

– А, ну так там же сегодня была студенческая демонстрация, и кто-то из стариков позвонил и пожаловался в полицию. Вот и поднялся шум. Ли Хису проходила мимо и решила поддержать студентов, – рассказала она.

Аён не могла понять, о какой демонстрации идет речь и почему вообще старушка вдруг встала на сторону студентов. Но мама не стала вдаваться в объяснения:

– Она часто приходит к нам в центр. Милая старушка, хотя, скорее, даже забавная.

В Онню сохранилась остаточная пыль, поэтому одно время городок был почти заброшенным. Все изменилось, когда там начали строить большой пансионат. Суён, мама Аён, курировала центры здоровья для пожилых людей по всей Корее. Когда было принято решение о создании филиала в Онню, ей пришлось переехать сюда за год до открытия, чтобы успеть все подготовить. Ветераны эпохи Пыли в основном обитали в новых жилых комплексах, а молодежь, приехавшая сюда работать, – в деревне за пределами пансионата, возле небольшой реки. По дороге туда, перейдя по мосту, можно было увидеть одинокий, видавший виды дом с огромным сараем и садом. Там и жила Ли Хису.

Как оказалось, обитатели пансионата не особо ее жаловали. Старушка имела привычку спорить со всеми по любому поводу, многие даже писали жалобы с просьбой выселить ее из городка. Но, конечно, это было невозможно. В первую очередь потому что жила она за рекой, в отдалении от всех. Кроме того, ничего противозаконного не совершала. Тем не менее стоило ей выйти на прогулку, как тут же собиралась толпа стариков поглазеть на нее, приговаривая: «Ну вот, опять эта мерзавка куда-то прется».

Никто не знал, когда она переехала сюда, почему жила в таком огромном доме с садом и сараем совсем одна и, наконец, зачем вступала в спор с другими жителями из-за каждого пустяка. Кто-то рассказывал, что Ли Хису жила здесь еще до строительства пансионата и поэтому так трепетно охраняла свою территорию. Некоторые говорили, что она приехала сюда года три назад. Ее сварливость одни объясняли тем, что еще в эпоху Пыли жители города под куполом плохо с ней обошлись, другие – тем, что после Реконструкции она оказалась замешана в политическом скандале.

В любом случае сама Ли Хису почти ничего не рассказывала, так что известно о ней было немного. Со всеми, кроме стариков-ветеранов, она была добродушна и мила, умела управляться с техникой и подолгу что-то мастерила в своем сарае. Ее сад полностью зарос сорняками, как будто за ним никто не ухаживал десятилетиями.

Еще тогда, в детстве, пансионат казался Аён диковинным местом. В школе каждую неделю проводили уроки памяти, посвященные эпохе Пыли, – была такая уникальная традиция в их учебном заведении. Старики приходили на занятия и делились воспоминаниями о минувшем. Кто-то из них служил офицером под куполом, кто-то работал врачом. До Реконструкции только там можно было укрыться от пыли. Но жизнь под куполом была полна невзгод и страданий. Даже воду выдавали раз в два дня. Конечно, обо всем этом рассказывали и на уроках истории, но учебник не сравнится с воспоминаниями очевидцев тех страшных времен. Пыль унесла жизни их родных и друзей, и время не залечило раны. На уроках памяти ученики не могли сдержать слез.

Периодически на въезде в город собиралась толпа протестующих с лозунгами «Требуем выдать полный список ветеранов» или «Долой подтасовку имен». В такие дни все старики сидели по комнатам и грустно наблюдали за происходящим из окна. Кроме Ли Хису. Она присоединялась к демонстрации и раздавала всем воду.

– Мамочка, почему их так не любят? – спрашивала Аён.

Работающая в центре здоровья для пожилых людей Суён осторожно отвечала, что жители пансионата почтенны, приветливы и просты в общении. При этом нельзя сказать, что они достойны уважения, но и совсем плохими их не назовешь.

– Понимаешь, дорогая, в эпоху Пыли альтруистам выжить было очень трудно. Среди наших родителей и бабушек едва ли найдется хоть кто-то, кто не повидал горя в те времена. Все так или иначе столкнулись со смертью и смогли выжить. Но многим людям кажется неправильным уважать тех, кто выжил за счет других. Тебе, наверное, пока будет трудно все это понять.