Оракулы Великой Тайны. Между Шамбалой и Агартой - [45]

Как бы ни относиться к теориям В. Н. Демина и Э. Р. Мулдашева, нарисованный ими образ Шамбалы-Агарты имеет мало общего с Агартой Сент-Ива, тем более что на сегодняшний день мы не имеем бесспорных доказательств существования подземных «энергоинформационных центров» или «генофонда человечества». Ибо для Сент-Ива свидетельство об Агарте есть прежде всего свидетельство о государстве социальной справедливости и гармонии, о Синархии. Но возможно ли в принципе построение такого государства — теократического и демократического одновременно, во главе с неким «советом мудрейших», по примеру дальвейдровского «Conseil de Dieu» — Божественного Совета? Сент-Ив считал, что да, возможно, но лишь при восстановлении «триединого социального закона» (La Loi Sociale Trinitaire) — «истинного Закона организации человеческого общества». И потому он приложил немало усилий, чтобы воплотить свои идеалы в жизнь. Так, известно, что он создал во Франции общество с целью пропаганды принципов «социального государства». Это общество отвергало западный либерализм и капитализм и призывало к возврату к традиционным культурным ценностям. Сент-Ив также неоднократно обращался с воззваниями к «анархическим» правителям мира сего — в том числе к французскому премьеру Жоржу Клемансо и русскому императору Александру III, — дабы оградить от посягательств «священную территорию Агарты». (В середине 1880-х, как известно, Афганистан едва не стал местом военного столкновения Российской и Британской империй.)

Сент-Ив умер незадолго до начала Первой мировой воины, не ведая о том, через какие страдания и ужасы предстоит пройти человечеству в XX веке. В этом смысле его утопия об Агарте кажется своего рода ретроспективным посланием людям, не утратившим своей актуальности. Ибо сегодняшний мир, как и мир, в котором жил о Сент-Ив, поражен теми же страшными социальными недугами и является по сути глубоко больным «социальным организмом». Правящие же миром «суверены» — те, кто замышляет и объявляет войны в наше время, во имя демократических или каких-то иных «высоких» принципов, — вольно или невольно подталкивают человечество к новой глобальной катастрофе. А она чревата тем, что немногие пережившие ее вынуждены будут скрыться в подземелье, чтобы сохранить для будущих поколений знания и опыт нашей жестокой цивилизации. И это будет уже настоящая, а не придуманная кем-то Агарта.

A.M. АНДРЕЕВ,

С.-Петербург, ноябрь 2003 г.

1. J. Saunier. Saint-Yves d'Alveyedre ou une synarchie sans énigme. Paris, 1981. C. 70–71.

2. Дугин A. Конспирология (Наука о заговорах, тайных обществах и оккультной войне). М., 1993. С.35 и далее.

3. Saint-Yves d'Alveyedre. Mission des Juifs. Paris, 1884. С. 44 и далее.

4. Там же. С. 38.

5. Там же. С. 46.

6. См.: Блаватская Е. П. Эзотерическое учение (Тайная доктрина. Т. III). М., 1993. С. 345.

7. Оссендовски Ф. И звери, и люди, и боги. М., 1994. С. 310–311.

8. Шишкин О. Битва за Гималаи. М., 1999. С. 366 (протокол допроса А. В. Барченко от 10 июня 1937 г.).

9. Отрывок из письма Е. И. Рерих В. А. Дукшта-Дукштинской от 8 сентября 1934 г. (Сообщено автору Е. В. Алексеевой.)

10. Демин В. Н. Загадки Русского Севера. М., 1999. С. 411.

11. Там же. С. 455–456, 461.

12. См.: Мулдашев Э. Р. От кого мы произошли? М., 1999. С. 336 и далее.

Загадочный мистик и первозданность традиций

Первая половина XX века стала временем творчества ученого Рене Генона, ориенталиста, историка религий, математика, создателя нового учения и особенной философской системы. Благодаря ему ученые теперь оперируют такими терминами, как «средиземноморская традиция», «кельтская традиция», «традиционное общество». Но лишь сравнительно недавно его работы были опубликованы в русском переводе.

В трудах выпускника французской католической школы особенным образом переплелись идеи, характерные для самых разных религиозных и философских школ мира, — христианской, мусульманской, даосской, индуистской. Строгое, логическое, несколько суховатое мышление Рене Генона породило особое представление о строении мира. Он считал, что и бытие и небытие имеют логическое завершение. Бесконечность же в его представлении — синоним Божественного и Высшего. Как он считал, существует «религия», доступная всем и каждому, и «метафизика», понятная лишь избранным. «Традиция», по Генону, есть некое промежуточное звено между сентиментальной «религией», апеллирующей к человеческим чувствам, к эмоциям, и «метафизикой», высшей целью которой является «освобождение» личности от любых условностей.

Рене Генон всю жизнь боролся с преклонением перед научно-техническим прогрессом, с материалистическими науками, с верой во всевластие техники. Одновременно он не принимал демократию в любом ее проявлении. Вместо этого он предлагал как идеал общественного устройства средневековый Орден тамплиеров с тщательно законспирированными руководителями и запутанной иерархической структурой. Человеческую личность Генон представлял себе лишь как одно из состояний бытия, ничем особенным не отличающееся от любого другого. Наверное, поэтому его нисколько не интересовали общечеловеческие ценности — мораль, прогресс, красота личности, да и просто жизнь. Он совершенно абстрагировался от общества и от политики, вел уединенный образ жизни. Даже во время Второй мировой войны, когда его родина — Франция — переживала сложнейшие моменты своей истории, Генон был занят тем, что писал книгу «Царство количества и знамения времени». На ее страницах он рассматривал человечество как соотношение временного и вечного, следствия и причины, относительного и абсолютного. Всех современников философ делил на два разряда. Есть обычные человеческие существа, неспособные воспринимать сверхъестественное, ценящие материальные ценности и руководствующиеся в своих поступках какой-то абстрактной «моралью», но существуют и единичные представители элиты, способные перешагнуть барьеры времени, не подверженные «предрассудкам» и способные видеть вокруг себя сверхъестественное. Разумеется, образ мышления Генона ближе всего к символизму, популярному во времена его юности, в начале XX века. Учение, созданное им, носило элитарный характер и было слишком уж изощренным для разума большинства. Тем не менее оно достаточно интересно и сегодня и продолжает иметь довольно много последователей.