Оракул - [10]

— Это там… Я не достану… — девочка показала на скважину родника.

— В божьем саду есть родник, в том роднике — камень, под камнем тем — золотой скорпион, — профессор с улыбкой прочел детскую считалку.

Он лег на живот, пошарил рукой в котловине и вскоре нащупал в упругих струях гладкий ледяной кристалл. Не до конца веря своим ощущениям, он достал из родника прозрачный кусок плотного тяжелого льда, похожий на хрустальный шар для гаданий. Эко диво, найти кусок льда в северной стране! Но едва ледяной кристалл оказался на солнце, внутри него родилась алая мерцающая точка, из точки вытянулась тонкая, изогнутая радуга, она свернулась в кольцо, затем в спираль, и внутри ледяного кристалла поплыли радужные буквы. Рузель даже услышал тонкую музыку, доносившуюся сюда словно с другой планеты.

«На вершинах далеких небес пребывает Слово, что объемлет Все и вся», — всплыл в его памяти стих из Ригведы.

— Русь! — не веря самому себе, прошептал профессор, и, подтверждая его догадку, в центре камня вновь родилось слово «Русь». Последняя буква повторяла первую, только была перевернута. И если первая буква напоминала семечко, пустившее корень в прошлое, то последняя походила на росток в будущее.

Он был потрясен. Что с того, что он был посвященным самого высокого уровня, лордом тридцать третьей ступени и Принцем Рубинового Камня, если тайна тайн, священный Логос до сих хранился в России? Он всегда знал, что эта земля обладает потаенной силой и эта сила — всеобъемлющее слово и древний рисунок букв. Везде он искал эти волшебные знаки: в молчаливых Гималаях, в Лапландии, в развалинах Кносского дворца на Крите, на высокогорьях Перу, на белых, выбеленных чайками берегах Рюгена и среди мегалитов Ирландии — и повсюду находил остатки единого языка. Эти буквы снились ему по ночам, а днем стояли перед глазами, как огненные письмена. Но стоило ему проснуться, и мир молча сворачивал свои свитки, сжимал лепестки, пряча тайну своего зарождения. Познав этот горний язык, он мог бы читать Вселенную, как книгу, начиная от морозных арабесок на оконных стеклах и кончая рисунком созвездий, хотя, возможно, это было бы лишь началом. Шли годы, Святой Грааль смысла, священное слово Бога, Логос, сотворивший небо и землю, так и не был найден.

— Что это? — прошептал Рузель, сжимая в ладонях ледяной шар, но он не плавился и не впитывал его телесное тепло, он оставался тем, что он есть.

— Это Камень Прави, — прошептала девочка.

— Зачем ты положила его в ручей?

— Чтобы вода стала живой.

— Кто ты, дитя? Кто была твоя мать? — забыв про свои седины, профессор встал на колени перед хрупким ребенком, ведающим больше, чем все мудрецы мира.

— Мы — Берегини от Века Троянова… — тихо ответила девочка, словно пропела начало песни.

— Вот как, вот как? — бормотал Рузель, дрожащими пальцами заворачивая кристалл в платок.

Держась за руки, они медленно спустились с холма. Камень Прави был надежно укрыт под шляпой профессора. С ледяным компрессом на лбу ему было легче принять единственно возможное решение.

— Вот что, Василиса, ты поедешь в Германию, в старинный замок на берегу реки Эльбы. Там живет старик-садовник, он мой друг и учитель. Ты станешь простой немецкой девочкой, может быть, даже счастливой девочкой. Все твои деревья и камни поедут с тобой, это будет лучшим решением! Я верю, ты быстро выучишь немецкий язык. На этом языке твое имя будет звучать как Эльза, нет лучше Элиза! Главное, не произноси ни слова, пока не очутишься в замке. Ты все запомнила?

Девочка молча кивнула.

Вечером радист дивизии передал закодированное сообщение профессора Рузеля. Он телеграфировал Хильшеру в «Аненербе» о том, что обнаружил сад с редкими породами деревьев и что-то вроде природного кварцевого генератора, ни словом не обмолвившись о девочке и ледяном кристалле. На следующий день на станцию Радогощ были доставлены два бронзовых ящика с кодовыми замками на крышках. На картонной бирке Рузель написал адрес, по которому следовало отвезти ящики и глухонемого ребенка.

Разноцветные прозрачные камни, найденные на холме, были аккуратно уложены в деревянные футляры, похожие на ящики от патронов, и запакованы в бронзовые саркофаги. Деревья священной рощи выкопаны и пересажены в широкие кадки. Дудочка и кристалл оказались в титановом футляре повышенной прочности. Все это надлежало доставить в замок Альтайн под Магдебургом.

Теперь Рузелю предстояло закодировать цифровые замки на ящиках. Каждый замок состоял из четырех роторов, которые приводили в действие хитроумный механизм кодирующего устройства, находящегося внутри ящика. Секрет его состоял в том, что на одну и ту же входную кодовую комбинацию кодирующее устройство реагировало по-разному. Профессор уверенно набрал четырехзначный алфавитно-цифровой код, потом небрежно «перебросил» шифр, превратив его в настоящую абракадабру. Теперь вскрыть этот замок мог только человек, посвященный в тайны гематрии, астрологии и древних алфавитов. Неизвестные философы называли этот шифр из четырех символов посланием братьям по разуму. Рассеянные по всему свету, они понимали друг друга через этот утонченный язык соотношений, символов, знаков и эмблем.