Оракул: социальный институт и политтехнология - [21]

(выделено жирным нами при цитировании) [89].

Выделенное жирным в приведённой выше цитате из апокрифа - по своей географической локализации - соотносится с Русью. Христос мог дать именно такую оценку Русским язычникам - «язычникам севера» - на основании своих личных впечатлений о жизни на Руси.

Исторически реально, что ни сам Христос, ни его ученик апостол Андрей не стали крестителями Руси. Наиболее убедительное для нас объяснение этому факту состоит в том, что сколь-нибудь существенных различий в воззрениях по богословским и социальным вопросам между местными «дикарями» (с точки зрения последующих библейски-цивилизованных писателей на эту тему) - с одной стороны, и с другой - Христом, а позднее и Андреем, - не было. В противном случае такого рода разногласия были бы как-то отражены в дошедших до наших дней традициях: сообщениях объединения “Всеясветная грамота”, апокрифах эпохи становления исторически реального христианства (I - IV веков н. э.), изустных преданиях. Но и цели пребывания на Руси Христа и Андрея не могли быть идентичными.

· Христу примером Руси было явлено, что человеческие общества действительно могут жить без лжи по правде [90], не выстраивая иерархий личностного социального статуса, признавая равенство человеческого достоинства всех членов общества. Это жизненным примером подтверждало истинность данного ему Откровения о возможности вхождения человечества его собственными усилиями в Царствие Божие и было полезно для осуществления его миссии в Палестине, где «дом Израилев» извратился в нравственно-этическом отношении и превознёсся в ложном осознании своей «богоизбранности» [91].

· Миссия Андрея на Руси, как явствует из приведённой цитаты из апокрифа, не могла быть проповеднической, какой она была, например, на территории нынешней Грузии и Осетии, где он запомнился как первокреститель. Она могла быть познавательной по отношению к нему самому и уведомительной по отношению к жречеству Руси о деятельности Христа в Палестине.

Когда Андрей пришёл на Русь, то богословских разногласий в смысле понимания единобожия быть не могло по-прежнему - канон исторически реального христианства тогда ещё будущих времён - был в зачаточной стадии. Андрей знал только одно Евангелие - Евангелие Царствия Божиего на Земле, в которое каждый человек входит своими усилиями и Божьим водительством.

Сведения о жизни и деятельности Христа в Палестине в то время ещё не успели пройти цензуру и процедуру канонизации и стать “евангелиями” крестной смерти и воскресения «во искупление грехов» всех, кто поверит в этот злоумышленный миф. Канон этой “благой вести” о крестной смерти и воскресении «во искупление грехов» в тот период был только в начальной стадии формирования, и потому Христово Евангелие Царствия Божиего и земное “благовестие” о его смерти и воскресении существовали параллельно, отчасти взаимно проникая друг в друга.

Но Христово Евангелие Царствия Божиего на Земле в тот период ещё не было объявлено ересью и не было предано изощрённому забвению[92] заправилами культов имени его (это касается и иерархов РПЦ, о чём они были уведомлены ещё в 1994 г.). Соответственно этим историческим обстоятельствам Андрей мог на Руси рассказать только о судьбе Христа так, как она виделась апостолам, уклонившимся от молитвы в Гефсиманском саду [93], и соответственно мог если не проповедовать о том, что Христос пришёл для того, чтобы его распяли и т.д., то быть искренне убеждённым в его крестной смерти и чудесном воскресении «в третий день по писанием» [94].

Как могло отреагировать на это жречество Руси?

· Признать свидетельство Андрея истинным и согласиться с тем, что Иисус - праведник и посланник Божий - действительно был распят и воскрес «в третий день по писанием» во искупление грехов людей и тем самым исполнил Божий Промысел.

· Согласиться со свидетельством Андрея о событиях в Палестине, перестав считать Христа праведником и посланником, зачислив его в благонамеренные гуманисты-самозванцы [95], многие из которых погибли попущением Божиим.

· Согласиться со свидетельством Андрея и, не вдаваться в какие бы то ни было размышления на тему взаимоотношений Бога с людьми, считать, что события в Палестине никак не затрагивают судьбы Руси.

· Отвергнуть свидетельство Андрея о судьбе Христа и объяснить ему, что Иисус - праведен и он - миссионер от Бога, а Бог - не изменник и не «кидала» по отношению к верующим Ему - творящим Его БЛАГУЮ и МИЛОСТИВУЮ[96] волю, и потому всё то, о чём Андрей свидетельствует - «глюк», наваждение, жертвой которого пали апостолы, уклонившиеся от совместной с Христом молитвы в Гефсиманском саду и все, кто поверил апостолам о судьбе Христа. [97]

Первые три варианта возможной реакции «жречества» Руси - выражение несоответствия «жрецов» истинно жреческому статусу. Но в первом варианте Андрей мог бы стать первокрестителем Руси (как это имело место в Осетии и Грузии), а не только путешественником по её территории.

Четвёртый вариант - жреческий. В общем-то в иных исторических обстоятельствах его реализовал в пророчестве о судьбе Христа Соломон (см. Премудрость Соломона, гл. 2, и в особенности стихи 21 - 24, суть которого поясняет Коран - сура 4, аяты 156, 157). Если бы этот вариант имел место, то этом случае Андрей по возвращении с Руси, как минимум, что-то должен был бы изложить на эту тему (хотя бы как свидетельство о «курьёзном» понимании его проповеди тамошними «дикарями»), а как максимум - он должен был выступить с опровержением “благовестия” крестной смерти и воскресения, и это опровержение должно было быть отмечено в памятниках истории становления христианства.