Опыты - [17]

Шрифт
Интервал

Не пришла. Ладно. Не нужны ей теткины советы. Хорошо. Тут как раз моя очередь подошла в грязевый санаторий, есть у нас такой в области, я туда два года ждала. Как на пенсию вышла, суставы меня стали замучивать. Руки-ноги выкручивало, как в гестапо. Лара мне лекарство дала хорошее одно, "Софья с пчелиным ядом". Ничего, помогало маленько. А то б я до этой льготной путевки и не дотянула б уже. А за полную плату очень дорого. У меня Светланка, дочка, в городе Калинин живет. Был Калинин, теперь Тверь. А когда-то был Тверь, стал Калинин. Так вот и живем: с-под пятницы суббота. Это мама наша так всегда говорила, когда с-под одной кофты другая высовывалась. Нет, доченька моя, Светланка, Светлана Степановна, ничего не скажу, когда может, мне всегда копеечку шлет. А только свекровь у нее болеет, сама она по-женски болеет. Ванечку рожала, а он неправильно шел. А доктора ей неправильно помогали. Не разбираюсь я в этом. Короче, опущение у нее. Как кошка с отбитым низом, вот так и ходит. Написала: "Мучаюсь мама до сих пор. Скажи Наташе, пускай дома рожает!".

А если они из Наташки, как горох, выстреливают? Ей доктора не помеха!

Вот слушай, я пока в грязях лежала, все-таки надумали они с Витей Семочку оставлять. Только один Борис уже против был. Но он там, у Лары, особо-то не котируется. Он как сперва-наперво не сумел себя поставить, так и до сих пор перед Ларой себя, можно сказать, влачит. Он как был газовщик, когда она за него выходила, так и на пенсию вышел газовщиком. А Лара с санитарки начала, на медсестру выучилась, а закончила трудовой путь заведующей аптечным киоском. А мужик Боря - хороший, только зря он себя правильно не поставил. И в особенности когда Лару заместитель аптечного управления чуть что в район стал вызывать, и на курсы повышения квалификации в область каждый год забирал, и их то в театре видели вместе, а то вообще в ресторане, и очень многие от Бори ждали другого отношения по этому вопросу, а он сказал, что в ресторане люди едят, а в театр ходят, чтобы свой уровень культурный повысить. Я ничего не хочу сказать, но когда у тебя муж принужден такое от людей выслушивать, разве не нужно его огородить хотя бы? Не одну себя надо понимать, правильно?

Мы когда со Степаном жить начинали, он мне сразу сказал: "Все деньги у меня, все решения принимаю я. Кто тебя обидит, тому на своих ногах с того места не уйти. Плохое от людей про тебя услышу, ничего тебе не сделаю. А вот в глаза тебе посмотрю, и, если правду от них, от людей, там увижу, ты мою решительность знаешь!". Шесть лет за ним прожила, вот как чеснок молодой, в три раза обернутый. Посередь черной земли, а все мне было белым-бело. Один раз только кулаками учил. А сама виновата. Позволила одному парню себя с борта проводить. У нас бортами грузовики назывались. К конторе нас с прополки на борту подвезли, а он как раз тоже с конторы вышел. А вообще он с области был, ветеринар, на практику к нам приехал. Про искусственное осеменение животных рассказывал. Какая это прогрессивная технология будущего. Вроде и не очень мне ловко слушать было, а как же интересно до чего! Я сама Степану и рассказала. Он тогда новых комбайнов ждал, старые сыпались все, он же в ремонтных мастерских - по ремонту работал. Ну я и сказала, что вот, новые технологии большими шагами к нам, в село, смело шагают навстречу завтрашнему дню, приближая час коммунизма, что от одного племенного быка можно теперь будет… Он говорит: "Не можно!". Я говорю: "Мне Алик с области сам рассказывал!". И он меня тогда раз по морде, два по морде. "Запомни, говорит, мужчина, когда такой разговор заводит, одно на уме содержит! Хорошо запомнила?". Я реветь. А он: "Ничего, ничего. Сотрясение небольшое, а в мозгу от него все уложилось по полочкам!". А я еще горчее реву. От правды-то всегда горчее ревешь. А он вдруг бах и на колени передо мной. А ведь казак! Казакам такого никак нельзя. "Ну ладно, говорит, ну всё, всё!" А когда второй был раз, то уже и последний. Уже по слабости. Уже на ногах почти не стоял. Обнял за колени меня: "Прости, говорит, в чем виноват перед тобой…." Совсем зарапортовалась бабка. Такого про казака никому сказывать нельзя. Сальмонеллез у нас в районе сначала в Вацлавке был, потом в Нижних Комьях, а потом от нашей столовой были четыре случая. И все четыре на одном стане - как уборочная, так у них и ломалось все, так мой Степа в поле и ночевал. Им туда яйца сырые завезли, чтобы они сами себе еду горячую сделали. А наша докторша уперлась: никакой это не сальмонеллез. Стала их от дизентерии лечить. А они воду теряют и теряют через кровавое дристание. При этой болезни можно всю до капельки жидкость из организма утратить. Девяносто процентов жидкости в организме при том что! Он уже голову не держал, мы его с Борей и Ларой как затащили на подводу, не понимаю. Он был от Бори раза в два здоровей! В район повезли. А там воскресенье. Мы, говорят, по воскресеньям не принимаем больных. Так Лара своих медицинских знакомых подключить хотела. А июль месяц! Жара! Никого не найти, кто по ягоды, кто на озерах. Главный врач, мы как обрадовались, дома был, а только он влежку пьяным оказался. Лара ему уже и нашатырь, ели мы его позвонить растрясли… Уже стемнело, приняли наконец-таки, в коридоре положили. Я говорю: можно я тут буду, при нем, хоть губы ему смочу? А они говорят: отделение инфекционное, будете так себе вести, удалим обоих. Лара говорит: ему такое-то лекарство нужно срочно, а такое-то лекарство у вас есть? А они ей отвечают: "У нас тут доктора работают с высшим специальным образованием. Уж как-нибудь разберутся!".


Еще от автора Марина Артуровна Вишневецкая
Вечная жизнь Лизы К.

Марина Вишневецкая – писатель, сценарист. Лауреат премии за лучшую повесть года им. И.П. Белкина, лауреат Большой премии Аполлона Григорьева; автор сценариев более чем тридцати анимационных (премия «Золотой орел») и документальных фильмов. Главная героиня романа «Вечная жизнь Лизы К.» переживает каждое прожитое мгновение так же полно, как Наташа Ростова. «Я потерялась – между странами, между детьми, между родителями… между любвями…» И только когда происходящее касается Лизиной семьи остро и разрушительно, к ней приходит осознание неповторимости времени и своей ответственности за жизни других людей, как близких, так и очень далеких.


Вышел месяц из тумана

Ее прозу называют жесткой, напряженной, яростной. Она умеет сделать внятным болезненный ритм сегодняшней жизни, вытянуть из гущи обыденности ключевые психологические проблемы. Ее излюбленные ситуации – ситуации крайностей – если любовь, то злосчастная мучительная, неизбывная («Архитектор запятая не мой»); если героем в молодости была совершена ошибка, то непоправимая, повлиявшая на всю его жизнь («Вышел месяц из тумана»). Это определяет и стиль автора, вызывающий самые разные толкования – от упреков в «словесной эквилибристике» до восторгов «гибкой, колдовской фразой».


Брысь, крокодил!

Книга «Брысь, крокодил!» объединила несколько рассказов и повестей писательницы: «Опыты», за которые Вишневецкая получила премию Ивана Петровича Белкина и Большую премию имени Аполлона Григорьева, и ранее написанные рассказы, объединенные теперь под названием «До опытов». Каких только эпитетов не находили критики для прозы Вишневецкой: жесткая, напряженная, яростная, динамичная, экспрессивная, лирическая, надрывная, исповедальная, нервическая… Прозе этого автора подходят, пожалуй, все эти определения.


Кащей и Ягда, или Небесные яблоки

История эта случилась в те стародавние времена, когда люди и боги еще не могли жить друг без друга. Дочь славянского вождя Родовита, семилетняя Ягда, полюбила маленького пленника из степняков, прозванного Кащеем. Их детская, а потом и отроческая любовь не пришлась по нраву ни людям, ни их богам. А потому на долю влюбленных выпадают тяжкие испытания и невероятные приключения. Только бог о семи мечах Симаргл, только высеченный из искорки рыжий зверек Фефила помогают Кащею и Ягде… Но помощники эти не в силах уберечь безоглядно влюбленных детей ни от опрометчивых шагов, ни от тяжкого дара бессмертия.Роман известной писательницы Марины Вишневецкой, лауреата премии имени Аполлона Григорьева (2002 год).


Пусть будут все

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
Слоны могут играть в футбол

Может ли обычная командировка в провинциальный город перевернуть жизнь человека из мегаполиса? Именно так произошло с героем повести Михаила Сегала Дмитрием, который уже давно живет в Москве, работает на руководящей должности в международной компании и тщательно оберегает личные границы. Но за внешне благополучной и предсказуемой жизнью сквозит холодок кафкианского абсурда, от которого Дмитрий пытается защититься повседневными ритуалами и образом солидного человека. Неожиданное знакомство с молодой девушкой, дочерью бывшего однокурсника вовлекает его в опасное пространство чувств, к которым он не был готов.


Плановый апокалипсис

В небольшом городке на севере России цепочка из незначительных, вроде бы, событий приводит к планетарной катастрофе. От авторов бестселлера "Красный бубен".


Похвала сладострастию

Какова природа удовольствия? Стоит ли поддаваться страсти? Грешно ли наслаждаться пороком, и что есть добро, если все захватывающие и увлекательные вещи проходят по разряду зла? В исповеди «О моем падении» (1939) Марсель Жуандо размышлял о любви, которую общество считает предосудительной. Тогда он называл себя «грешником», но вскоре его взгляд на то, что приносит наслаждение, изменился. «Для меня зачастую нет разницы между людьми и деревьями. Нежнее, чем к фруктам, свисающим с ветвей, я отношусь лишь к тем, что раскачиваются над моим Желанием».


Брошенная лодка

«Песчаный берег за Торресалинасом с многочисленными лодками, вытащенными на сушу, служил местом сборища для всего хуторского люда. Растянувшиеся на животе ребятишки играли в карты под тенью судов. Старики покуривали глиняные трубки привезенные из Алжира, и разговаривали о рыбной ловле или о чудных путешествиях, предпринимавшихся в прежние времена в Гибралтар или на берег Африки прежде, чем дьяволу взбрело в голову изобрести то, что называется табачною таможнею…


Я уйду с рассветом

Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.


И бывшие с ним

Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.