Опыты религиозных исследований. Введение в теологию - [7]
Феномен обращения представляет собой особенный интерес для психологов (здесь мы имеем в виду религиозное обращение в простом смысле этого слова, а не «симптомы обращения» в психиатрическом смысле). Психологи исследуют человеческие факторы данного переживания, такие, как возраст новообращенных, их темперамент, прошлое и т.д. Они могут обнаружить результаты массовой истерии или психогенного внушения определенных принципов. Но они не могут обнаружить Божественное действие. Потому что оно, как явление высшего порядка, лежит за пределами их поля исследования.
Последний род исследования, который мы здесь рассмотрим, это философия религии. Направление этой науки с течением лет изменялось. «Непосредственным предметом философского теолога, — говорит Гейвуд Томас, — является не Бог, но язык о Боге» 9. Это соответствует современной лингвистической философии. Он также говорит, что предметом всей философской теологии является понятие о Боге 10. Так что исследователь берет за основу христианское вероучение и пытается понять его интеллектуально. В настоящее время не считается, что такое исследование ставит своей целью найти доказательства, свидетельствующие об истинности убеждений, хотя такие «доказательства» имеют определенную ценность в том смысле, что показывают «в некоторой степени метафизический характер религиозного верования и те области опыта, в которых, можно сказать, основывается такое верование» 11.
Философия религии шире философской теологии, потому что охватывает все религии, а не только христианство. В этом отношении она следует тому же самому образцу, что и феноменология религии. В действительности нет определенных границ, разделяющих различные области этого исследования; все они тесно взаимосвязаны, и из одной вытекает другая. В начале собирается описательная информация о религиозном опыте. Это феноменология. Такую информацию исследуют применительно к группам людей. Это социология. Ее также исследуют применительно к отдельным личностям. Это психология. Затем ее увязывают с пониманием всего остального человеческого опыта в нашем мире. Это философия. Но философия также может проводить свое исследование, взяв за основу христианскую веру в той форме, в какой она представлена в Библии.
Религиозный опыт
Мы видим, что новые учебные программы религиозных исследований не только шире по своему объему, но и своим направлением отличаются от старых программ богословских факультетов. Особое внимание теперь уделяется не изучению природы, атрибутов и действий живого Бога, а изучению человеческого опыта. Это соответствует общераспространенной в современном богословском мире тенденции делать ударение на опыт теперешний, настоящий. Чрезвычайно возрастает употребление наркотиков, обращение к трансцендентной медитации; погоня за особыми опытами в христианской религии и участие в различных движениях, таких, как Jesus People и тех, которые говорят о своем пребывании «высоко» в Иисусе.
Конечно же, вполне оправдано исследование религиозного опыта, и оно даже необходимо для того, чтобы предотвратить превращение религии в пустую бессмысленную форму. Как писал Джозеф Гард,
Истинной религии от жизни не оторвать,
Сердце должно что-то чувствовать,
Ум должен что-то знать.
Религиозный опыт необходимо исследовать и для того, чтобы убедиться, что он истинный, а не ложный. Но что касается самого христианина, то чрезмерное увлечение исследованием его христианского опыта может привести к плачевным результатам, например, к тому, что он сосредоточит свой интерес не на Боге, а на себе. Лютер сказал, что плотский человек «in se incurvatus», т. е. обращен в самого себя. Он же должен быть обращен к Богу. Вера в сущности своей — это взирание на Бога, а не взирание на себя. Следовательно, постоянно изучать христианский опыт — это значит смотреть в неверном направлении.
Конечно же, в таком исследовании студент подвергает анализу не только свой опыт, но религиозный опыт вообще. Тем не менее, сосредоточение на опыте неизбежно приводит к умалению проблем исследования Библии. Это в свою очередь ведет к тому, что религия рассматривается скорее через человеческий опыт, нежели как результат Божественного откровения. Более того, человеческая сторона религии выделяется еще отчетливее потому, что такое исследование рассматривает любой религиозный, а не только христианский опыт. По этой причине христианский исследователь подвержен опасности забыть о происхождении своего собственного религиозного опыта, родившегося в результате живого общения с живым Богом, Которого он познал во Христе, через чтение Библии и молитву, в церкви и индивидуально. Забывая это, исследователь подвергает себя опасности рассматривать свой меркнущий или уже померкший опыт как реликт своей большой невежественности в прошлом.
Мы теперь видим, что наше внимание было обращено на две противоположные опасности: первая — это холодное академическое интеллектуальное исследование Библии, которое является причиной исчезновения религиозного опыта (на что было указано в конце предыдущей главы); вторая же опасность состоит в чрезмерном выпячивании религиозного опыта. Но в исследовании эти две опасности одинаковы, потому что изучение религиозного опыта радикально отличается от переживания религиозного опыта. Исследование, как таковое, объективно.
Монография посвящена истории высших учебных заведений Русской Православной Церкви – Санкт-Петербургской, Московской, Киевской и Казанской духовных академий – в один из важных и сложных периодов их развития, во второй половине XIX в. В работе исследованы организационное устройство духовных академий, их отношения с высшей и епархиальной церковной властью; состав, положение и деятельность профессорско-преподавательских и студенческих корпораций; основные направления деятельности духовных академий. Особое внимание уделено анализу учебной и научной деятельности академий, проблем, возникающих в этой деятельности, и попыток их решения.
Предлагаемое издание посвящено богатой и драматичной истории Православных Церквей Юго-Востока Европы в годы Второй мировой войны. Этот период стал не только очень важным, но и наименее исследованным в истории, когда с одной стороны возникали новые неканоничные Православные Церкви (Хорватская, Венгерская), а с другой – некоторые традиционные (Сербская, Элладская) подвергались жестоким преследованиям. При этом ряд Поместных Церквей оказывали не только духовное, но и политическое влияние, существенным образом воздействуя на ситуацию в своих странах (Болгария, Греция и др.)
Книга известного церковного историка Михаила Витальевича Шкаровского посвящена истории Константино польской Православной Церкви в XX веке, главным образом в 1910-е — 1950-е гг. Эти годы стали не только очень важным, но и наименее исследованным периодом в истории Вселенского Патриархата, когда, с одной стороны, само его существование оказалось под угрозой, а с другой — он начал распространять свою юрисдикцию на разные страны, где проживала православная диаспора, порой вступая в острые конфликты с другими Поместными Православными Церквами.
В монографии кандидата богословия священника Владислава Сергеевича Малышева рассматривается церковно-общественная публицистика, касающаяся состояния духовного сословия в период «Великих реформ». В монографии представлены высказывавшиеся в то время различные мнения по ряду важных для духовенства вопросов: быт и нравственность приходского духовенства, состояние монастырей и монашества, начальное и среднее духовное образование, а также проведен анализ церковно-публицистической полемики как исторического источника.
Если вы налаживаете деловые и культурные связи со странами Востока, вам не обойтись без знания истоков культуры мусульман, их ценностных ориентиров, менталитета и правил поведения в самых разных ситуациях. Об этом и многом другом, основываясь на многолетнем дипломатическом опыте, в своей книге вам расскажет Чрезвычайный и Полномочный Посланник, почетный работник Министерства иностранных дел РФ, кандидат исторических наук, доцент кафедры дипломатии МГИМО МИД России Евгений Максимович Богучарский.
Постсекулярность — это не только новая социальная реальность, характеризующаяся возвращением религии в самых причудливых и порой невероятных формах, это еще и кризис общепринятых моделей репрезентации религиозных / секулярных явлений. Постсекулярный поворот — это поворот к осмыслению этих новых форм, это движение в сторону нового языка, новой оптики, способной ухватить возникающую на наших глазах картину, являющуюся как постсекулярной, так и пострелигиозной, если смотреть на нее с точки зрения привычных представлений о религии и секулярном.