Опыты религиозных исследований. Введение в теологию - [44]

Серьезные трудности возникают в связи с повествованиями о массовых убийствах и войнах, а также в связи с некоторыми яростными проклятиями, которые, по-видимому, не согласуются с новозаветным образом Бога. Здесь уместно еще раз напомнить, что божественный гнев и осуждение встречаются и в Новом Завете. В этой связи хорошо сказал Найт: «Мы не имеем права пренебрегать древними повествованиями, содержащимися в ранних книгах Ветхого Завета, или воображать, что мысли о святом Боге, представленные в них, можно отбросить как «примитивные»… Сегодня, напротив, люди довольно часто легкомысленно болтают о Творце неба и земли… В своих мыслях и молитвах они обращаются к Нему с беспечной непочтительностью… На нашу погибель, мы забываем о всей значимости этих повествований»19. Таким образом, вместо того, чтобы запросто подвергать их сомнению, нам надо, чтобы сначала они, так сказать, подвергли сомнению нас. В их основе сокрыто богословие благоговейного трепета перед Богом, Его величием и святостью.

Во многих современных проповедях мы слышим, что Бог ненавидит грех, но любит грешников, и потому, как подчеркивает Найт20, может показаться неожиданным, что в Ветхом Завете «отношение пресвятого Бога к грешному Израилю выражено в гневе, причем не против греха, а против грешника…» (Исх. 32:9 — 10; ср. Иер. 12:8). Если мы чувствуем, что не можем принять это, то в таком случае наш взгляд на грех не так серьезен, как в Ветхом и Новом Заветах.

Та же самая проблема возникает и при рассмотрении так называемых «псалмов-проклятий» (например, 82-й псалом). Будучи христианами, мы можем воспротивиться употреблению таких проклятий, однако надо по-прежнему помнить «страшную святость праведного Бога»21.

Часто говорят, что если Ветхий Завет требовал «око за око, зуб за зуб»22, то Иисус противоречил этому повелению23. Прежде всего надо отметить, что в своем историческом контексте ветхозаветный закон представлял определенный прогресс — разрешалось требовать только равного воздаяния и не более. Иисус же сказал, что лучше и благороднее вообще не требовать возмездия, то есть предложил более развитую нравственную норму.

«Нравственную проблему» другого рода мы видим на примере Самсона. В Ветхом Завете он предстает как судия, воздвигнутый Богом и руководимый Им. Правда, жизнь его оставляет желать много лучшего, поскольку он обуреваем страстями, и тем не менее, его имя упоминается в Новом Завете среди тех, кто «верою» совершил великие подвиги24. И все-таки вряд ли кто посоветует нам следовать его примеру. Это с очевидностью вытекает из остального текста Писания, и мы действительно не собираемся этого делать, однако в то же время нельзя не усмотреть определенной ценности всего повествования. Конечно, израильтяне находились на низком уровне нравственного развития, и Самсон ничем от них не отличался, однако Бог действовал через него. Это не значит, что нравственной облик человека не имеет значения; речь идет о том, что Бог может действовать через человека несмотря на его несовершенство. Отсюда можно сделать очень утешительный вывод, не забывая, однако, что зло все-таки не проходит даром, поскольку страдания Самсона явились прямым следствием его неправедных дел. Таким образом, перед нами предстает гармоничная картина божественного попечения об Израиле, Его милосердия и правосудия.

Обрядовые постановления

Если мы принимаем Ветхий Завет так, как его принимал Христос (то есть как богодухновенное и авторитетное Слово), то в таком случае возникает практический вопрос: должен ли я в полном объеме соблюдать его постановления и повеления? Должен ли я, будучи христианином, пытаться соблюдать все обрядовые постановления Ветхого Завета? Проще всего ответить так: поскольку Новый Завет свидетельствует о том, что церемониальный закон нашел свое исполнение и завершение во Христе, то, следовательно, теперь он никак не касается христиан. Однако складывается впечатление, что в таком случае упраздняется сама идея богодухновенности и авторитетности Писания. Может показаться, что в свое время обрядовые постановления были авторитетны, однако впоследствии перестали быть таковыми.

Надо признать, что такой взгляд на проблему неправомочен. Во-первых, обрядовые постановления надо рассматривать и осмыслять в их историческом контексте. Если самооткровение Бога носит поступательный характер, то в таком случае нам надо выяснить, что Он открыл о Себе именно в этих постановлениях. Мы видим, что Бог настолько свят, что человек вообще не может подступить к Нему. Тщательно разработанные обряды как раз и служат для того, чтобы дать человеку эту возможность, которую он должен осуществлять с должным вниманием и почтением. В этом, конечно, выражается вневременная истина относительно природы Бога. Даже если сегодня эти обряды неприложимы к нам, характер Бога все равно остается тем же. Данный аспект божественного характера с нашей стороны должен отражаться в «страхе Господнем», о котором сегодня (как уже было сказано25) повсеместно и напрасно позабыли. Таким образом, можно сказать, что и сегодня обрядовые постановления несут нам свою весть.