Опыты по метрике и ритмике, по евфонии и созвучиям, по строфике и формам - [10]

Опирающейся в глубине на правду числ.

Сладострастие не признает ни в чем раздела.

Ни любовь, ни сострадание, ни красота,

Не должно ничто соперничать с порывом тела:

В нем одном на миг — вся глубина, вся высота!

Дивное многообразие жрецу открыто,

Если чувства все сумеет он перебороть;

Свят от вечности алтарь страстей, и Афродита

Божеским названием святит поныне плоть.

Но святыню сладострастия ищи не только

В наслаждении сплетенных рук и сжатых губ;

Пусть объятий триста тридцать три и дважды столько—

Их восторг — мгновенен, призрачен и слишком груб!

Истинное сладострастие — за гранью чувства,

В мигах ласк изменчивых всегда искажено,

Как религия, как смысл наук и как искусство,

В сфере вечных мировых идей царит оно!

3

Как музыка — не эти звуки,

Не этот или тот напев,

Мотив тоски, мотив разлуки,

Хор юношей, детей и дев;

И не — симфония, соната,

Романс иль опера, — не то,

Что композитором когда-то

В гармонию из нот влито!

Как, в музыке, — все исполненья,

Рояль, песнь, скрипка и орган,

Лишь — отраженья, приближенья,

Лишь — созерцанья сквозь туман —

Неведомых, непостижимых

Напевов, слышанных в тиши,

В минуты грез неповторимых

Не слухом тела, но души;

Так, в сладострастьи, все земное —

Лишь отблеск страсти неземной,

И все дневное, все ночное,

Лобзанья, нега, томный зной,

Сближенья, ласки, быстрый трепет

Объятий гибких формы все,—

Все это — только слабый лепет,

Хотящий- подражать грозе!

Искусство гейш и одалисок,

И баядерок и гетер,

Все это — только бледный список,

Как звук пред музыкою сфер!

4

Страсть, святыня вечная,

Страсть, священный зов,

Ты — связь бесконечная

Зиждемых миров!

Страсть животворящая,

Древний жезл чудес,

Нас во мгле роднящая

С глубями небес,

Ты — всегда божественна,

Дивна — каждый час,

Ты — во всех тождественна,

В ангелах и в пас!

Сила неизменная

В сменах мировых,—

Держится вселенная

Властью уз твоих!

Страсть, мечту очисти нам!

На своем пути

Нас вселенским истинам

Тайно причасти!

8 апреля 1918

ИЗ МЕНИППЕЙ ВАРРОНА (Ямбический триметр)

Внезапно ночью, близко от полуночи,

Когда прозрачный воздух теплый пламенно

Далеко в небе хоры звезд показывал,—

Равно холодным кровом тучи зыбкие

Златую бездну в небесах задернули,

Струя на смертных воду подземельную

И с хладной оси ветры вдруг низринулись,

Неистовые порожденья Севера,

Неся с собою ветки, крыши, остовы…

И мы, бедняги слабые, как аисты,

Чьи крылья пламень молньями зубчатыми

Спалил, упали на землю в унынии.

<1917?>

В УСЛОВНЫЙ ЧАС (Ионический диметр)

«Приходи!» — страстно мечта стонет,

Но его ль тайный призыв — тронет!

Как ответ, ива чело клонит.

Тишина; речка внизу плачет;

Миновал избранный час… Значит,—

Для тебя горестный круг начат!

Суждено всем испытать то же:

Пережить сладкие дни дрожи,

Исчерпать страсть на ночном ложе,

А потом — горечь разлук, вскоре

Наблюдать скорбь в дорогом взоре

И испить, все до конца, горе!

Пред тобой черная здесь веха,

Ты зовешь, плачешь… на плач эхо

Прозвенит легкой волной смеха,

Лишь с тобой речка внизу плачет.

Роковой час миновал, значит,—

Для тебя горестный круг начат.

1918

ИЗ ПЕСЕН САПФО [7] (Античные ритмы)

Из сборника «Сны человечества».

ИЗ ВЕНКА [8] (Дактиле-хореические дистиха)

Из сборника «Сны человечества».

В ДУХЕ ЛАТИНСКОЙ АНТОЛОГИИ [9] (Гендикасиллабы)

ПАМЯТНИК (1-й асклепиадов стих Горация)

Вековечной воздвиг меди я памятник,

Выше он пирамид царских строения,

Ни снедающий дождь, как и бессильный ветр,

Не разрушат его ввек, ни бесчисленных

Ряд идущих годов или бег времени.

Нет, не весь я умру, большая часть меня

Либитины уйдет; славой посмертною

Возрастать мне, пока по Капитолию

Жрец верховный ведет деву безмолвную.

Буду назван, где мчит Авфид неистовый

И где бедный водой Давн был над сельскими

Племенами царем, из ничего могущ.

Первым я перевел песни Эолии

На Италийский лад. Гордость заслуженно

Утверди и мою голову Дельфийским

Благосклонно венчай лавром, Мельпомена.

<1912–1918>

РОК (Гексаметры Авсония)

Все непрочное в мире родит, и ведет, и крушит Рок,

Рок, неверный и зыбкий, но манит нас льстивых надежд рой,

Рой, что с нами всю жизнь, и с кем разлучит нас одна смерть,

Смерть ненасытная, кою адская кроет в свой мрак ночь.

Ночь в свой черед умирает, едва воссияет златой свет,

Свет, этот дар богов, пред кем впереди предлетит Феб,

Феб, от кого не укрылся с Кипридой одетый в доспех

Марс,

Марс, что рожден без отца; его чтит фракийцев слепой род,

Род проклятый мужей, что свой в преступлениях зрит долг,

Долг убивать, как жертву, людей; таков той страны нрав,—

Нрав свирепых племен, что законов признать не хотят власть.

Власть, что в мире возникла из вечных природы людской прав,

Прав благочестия дщерей, прав, где сказался богов ум,

Ум этот чувством небесным кропит достойный того дух,

Дух подобие мира, всей жизни начало, упор, мощь,

Мощь, бессильная, впрочем: затем, что все — шутка,

ничто все!

1911

ПРОРОЧЕСТВО МЕЧТЫ (Ропалические стихи)

Пусть мечта рыдает горестными восклицаньями.

Даль горит, сверкает радостными ожиданьями!

Ты, опять доверясь обольщенью вековечному,

Жизнь предать согласен сновиденью бесконечному,

Вновь сожмешь объятья, трепетные, обольщенные!

Ах, тая проклятья, истинные, освященные!

Миг страстей настанет, совершится невозможное,

И любовь обманет, — повторится непреложное!