Опыты по метрике и ритмике, по евфонии и созвучиям, по строфике и формам [заметки]
1
Вступительная лекция к курсу стихотворной техники в московской «Студии стиховедения», прочитанная 18/5 апреля 1918 г.
2
Это чрезвычайно важное обстоятельство было упущено из виду Андреем Белым во всех его работах по ритму. Такое существенное упущение лишает, к сожалению, эти работы, во многих отношениях весьма замечательные и ценные, — решающего значения. Особенно это относится к выводам Андрея Белого, которые вес оказываются неправильными, так как неверна их исходная точка. Оценивая ритмы, Андрей Белый «подсчитывал» статистически только ипостасы, устраняя влияние на них цесур: через это в подсчетах оказались занесенными в одну рубрику ритмы совершенно различные, и вообще все разнообразие ритмов ускользнуло таким образом от внимания наблюдателя. Подробнее об этом см. мою статью в «Аполлоне» 1910 г.
3
Античный гексаметр был чистый дактилический метр с ипостасами дактиля равнозначащей (по числу «мор») стопой спондея. Русский гексаметр, каким его создали Гнедич, Дельвиг и др., есть сложный метр, образуемый 3-сложными стопами дактиля и 2-сложными стопами хорея.
Явно, что метр изменен в самом своем существо.
4
В русской метрике эти термины имеют иной смысл, нежели в античной, но выяснение их завело бы нас здесь слишком далеко в подробности. (Прим. Брюсова.)
5
В данном издании под строкой указано, в каком томе помещены эти стихотворения.
6
См. сб. «Девятая Камена»
7
См. сб. «Сны человечества».
8
См. сб. «Сны человечества» под заглавием «Из Александрийской антологии»
9
См. сб. «Сны человечества», под заглавием «В духе Катулла».
10
См. сб. «Семь цветов радуги».
11
См. сб. «Семь цветов радуги».
12
См. сб. «Сны человечества».
13
См. сб. «Сны человечества».
14
См. сб. «Сны человечества».
15
См. сб. «Зеркало теней».
16
См. сб. «Семь цветов радуги».
17
См. сб. «Все напевы».
18
См. сб. «Семь цветов радуги».
19
См. сб. «Семь цветов радуги».
20
См. сб. «Семь цветов радуги».
21
См. сб. «Семь цветов радуги».
22
См. сб. «Семь цветов радуги»
23
См. сб. «Семь цветов радуги»
24
См. сб. «Девятая Камена».
25
См. сб. «Сны человечества».
26
См. сб. «Сны человечества» под заглавием «Испанские народные песни».
27
См. сб. «Семь цветов радуги».
28
См. сб. «Семь цветов радуги».
29
См. сб. «Девятая Камена».
30
См. сб. «Девятая Камена».
31
См. сб. «Девятая Камена».
32
См. сб. «Девятая Камена».
33
См. сб. «Семь цветов радуги».
34
См. сб. «Сны человечества» под заглавием «Ода в духе Горация».
35
См. сб. «Семь цветов радуги».
36
См. сб. «Семь цветов радуги».
37
Oblat — молодой послушник, человек, готовящийся стать монахом.
38
См. сб. «Все напевы».
39
См. сб. «Семь цветов радуги».
40
См. сб. «Сны человечества», под заглавием «Виланель».
41
См. сб. «Сны человечества», под заглавием «Баллада о женщинах былых времен».
42
См. сб. «Семь цветов радуги», под заглавием «Баллада о любви и смерти».
43
См. сб. «Сны человечества», под заглавием «Канцона к Даме».
44
См. сб. «Семь цветов радуги», под заглавием «Секстина».
45
См. сб. «Сны человечества».
46
См. сб. «Сны человечества».
47
См. сб. «Сны человечества», вместе с стихотворением «Пылают розы, как жгучий костер» под общим заглавием «Газели», № 1.
48
См. сб. «Сны человечества», «Газели», № 2.
49
См. сб. «Сны человечества».
50
См. сб. «Сны человечества», под заглавием «Армянская народная песня».
51
Самшит— род сосны, обычное сравнение для плеч и рук.
52
Джан — слово, означающее и душу и тело, вообще нечто самое дорогое, любимое.
53
Пинджан — особый сосуд, фиал.
54
Пранги-атлас— фряжский, заморский атлас.
55
Конь-Раш — конь Рустема из персидской эпопеи.
56
Cycaмбap — пахучая трава.
57
Яр — милая, возлюбленная (см. выше).
58
См. сб. «Сны человечества»
59
См. сб. «Семь цветов радуги».
60
См. сб. «Семь цветов радуги», без заглавия («Итак, это — сон, моя маленькая…»).
61
См. сб. «Последние мечты».
Один из самых загадочных русских романов ХХ века, «Огненный ангел» Валерия Брюсова – одновременно является автобиографическим, мистическим и историческим. «Житие» грешников – оккультистов, жаждущих запредельных знаний, приводит их либо к мученической смерти, либо к духовной опустошенности, это трагический путь Фауста, но в какой-то мере это и путь нашей цивилизации.
Долгие годы мужчину и женщину связывала нежная и почтительная дружба. Но спустя пятнадцать лет страсть вырвалась из оков…http://ruslit.traumlibrary.net.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Лекция, читанная автором в Москве, 27 марта 1903 г., в аудитории Исторического музея, и 21 апреля того же года, в Париже, в кружке русских студентов.
Статья в специальном № «Северо-Европейского вечернего вестника»«... За последнее время появился целый ряд описаний страшной катастрофы, постигшей Республику Южного Креста. Они поразительно разнятся между собой и передают немало событий, явно фантастических и невероятных. По-видимому, составители этих описаний слишком доверчиво относились к показаниям спасшихся жителей Звездного города, которые, как известно, все были поражены психическим расстройством. Вот почему мы считаем полезным и своевременным сделать здесь свод всех достоверных сведений, какие пока имеем о трагедии, разыгравшейся на Южном полюсе.
«По выбору тем, по приемам творчества автор явно примыкает к «новой школе» в поэзии. Но пока его стихи только перепевы и подражания, далеко не всегда удачные. В книге опять повторены все обычные заповеди декаденства, поражавшие своей смелостью и новизной на Западе лет двадцать, у нас лет десять тому назад…».
Книга Михаэля фон Альбрехта появилась из академических лекций и курсов для преподавателей. Тексты, которым она посвящена, относятся к четырем столетиям — от превращения Рима в мировую державу в борьбе с Карфагеном до позднего расцвета под властью Антонинов. Пространственные рамки не менее широки — не столько даже столица, сколько Италия, Галлия, Испания, Африка. Многообразны и жанры: от дидактики через ораторскую прозу и историографию, через записки, философский диалог — к художественному письму и роману.
«Наука, несмотря на свою молодость, уже изменила наш мир: она спасла более миллиарда человек от голода и смертельных болезней, освободила миллионы от оков неведения и предрассудков и способствовала демократической революции, которая принесла политические свободы трети человечества. И это только начало. Научный подход к пониманию природы и нашего места в ней — этот обманчиво простой процесс системной проверки своих гипотез экспериментами — открыл нам бесконечные горизонты для исследований. Нет предела знаниям и могуществу, которого мы, к счастью или несчастью, можем достичь. И все же мало кто понимает науку, а многие боятся ее невероятной силы.
Научное издание, созданное словенскими и российскими авторами, знакомит читателя с историей словенской литературы от зарождения письменности до начала XX в. Это первое в отечественной славистике издание, в котором литература Словении представлена как самостоятельный объект анализа. В книге показан путь развития словенской литературы с учетом ее типологических связей с западноевропейскими и славянскими литературами и культурами, представлены важнейшие этапы литературной эволюции: периоды Реформации, Барокко, Нового времени, раскрыты особенности проявления на словенской почве романтизма, реализма, модерна, натурализма, показана динамика синхронизации словенской литературы с общеевропейским литературным движением.
«Сказание» афонского инока Парфения о своих странствиях по Востоку и России оставило глубокий след в русской художественной культуре благодаря не только резко выделявшемуся на общем фоне лексико-семантическому своеобразию повествования, но и облагораживающему воздействию на души читателей, в особенности интеллигенции. Аполлон Григорьев утверждал, что «вся серьезно читающая Русь, от мала до велика, прочла ее, эту гениальную, талантливую и вместе простую книгу, — не мало может быть нравственных переворотов, но, уж, во всяком случае, не мало нравственных потрясений совершила она, эта простая, беспритязательная, вовсе ни на что не бившая исповедь глубокой внутренней жизни».В настоящем исследовании впервые сделана попытка выявить и проанализировать масштаб воздействия, которое оказало «Сказание» на русскую литературу и русскую духовную культуру второй половины XIX в.
Появлению статьи 1845 г. предшествовала краткая заметка В.Г. Белинского в отделе библиографии кн. 8 «Отечественных записок» о выходе т. III издания. В ней между прочим говорилось: «Какая книга! Толстая, увесистая, с портретами, с картинками, пятнадцать стихотворений, восемь статей в прозе, огромная драма в стихах! О такой книге – или надо говорить все, или не надо ничего говорить». Далее давалась следующая ироническая характеристика тома: «Эта книга так наивно, так добродушно, сама того не зная, выражает собою русскую литературу, впрочем не совсем современную, а особливо русскую книжную торговлю».
Приведено по изданию: Родина № 5, 1989, C.42–44.