Опыт словаря нового мышления - [51]

Со своей стороны сторонники нового курса начинают разрабатывать все более многочисленные и хитроумные «защитные механизмы», исходя из того, что политика изоляции будет неизбежно порождать новые формы правонарушений и маргинальности. В XIX веке окончательно утверждается положение, при котором с увеличением числа случаев, квалифицируемых законом как противоправное поведение, возрастает и число лиц, объявляемых опасными, подвергаемых остракизму.

Для конца XX века характерен образ маргинала, близкого к природе, с цветком в губах или на ружье (это представление ассоциируется с событиями 1968 года). Но вскоре его вытесняет другой образ, соответствующий резко изменившейся обстановке. На фоне неумолимо нарастающего экономического кризиса меняется и ожесточается облик маргинала: теперь это африканец, приехавший работать во Францию. Именно он заклеймен как олицетворение всех зол и опасностей. К нему уже неприменим термин «маргинал», ассоциирующийся с безобидным движением хиппи. Нет более и речи о добровольном уходе в маргинальность. Причина ясна: безработица и кризис навязывают обществу свою динамику, и оно вдруг с ужасом обнаруживает, в каком тяжелом положении оказались его собственные члены - «новые бедняки», живущие в стенах и у подножия наших же домов в условиях вопиющей отверженности, которую они не сами избирают и которая неумолимо усиливает их деградацию.

Маргинальность переживает сейчас весьма своеобразный момент: продолжая причислять к ее жертвам все нежелательные элементы, общество ощущает, как подрываются изнутри его глубинные устои, основательно расшатанные экономическими процессами. В тираж выходят теперь не только чужие, но и самые что ни на есть свои - те, кто поражен поселившимся в нашем обществе раком. Отверженность выступает как продукт распада общества, пораженного кризисом. Слово «маргинал» постепенно выходит из употребления, так как мужчины и женщины, живущие по ту сторону декорума, не сами делают этот выбор - они незаметно вытесняются в это состояние, так и не приобщившись явным образом ни к одной из традиционных категорий отверженности.

Будучи, возможно, слабее других (хотя это следовало бы еще доказать), они остаются на обочине дороги, по которой продолжает движение таранная когорта удержавшихся в седле, безразличных к тому, как отстают и как падают маргиналы.

Маргинал отныне не какой-то чужак или прокаженный. Он схож со всеми, идентичен им и в то же время он калека среди себе подобных - человек с отсеченными корнями, рассеченный на куски в самом сердце родной культуры, родной среды.

Евгений Рашковский

Маргиналы - обозначение личностей и групп, находящихся на «окраинах», на «обочинах» или попросту за рамками характерных для данного общества основных структурных подразделений или господствующих социокультурных норм и традиций. Впервые понятие «маргиналы» было введено американскими социологами, которые изучали в 1920-х гг. социокультурную ситуацию на Гавайях - территории с особой социальной и культурной пестротой населения. С тех пор понятие маргинальных личностей и групп стало одним из важнейших в американской социологии и культуроведении, в которых традиционно придается большое значение утверждению и сохранению принципа гражданского равноправия и человеческого достоинства.

Американские ученые 30-50-х гг. обратили внимание на то, что в ситуации маргиналов находится значительная и притом весьма активная часть американского общества (этнические и религиозные меньшинства, представители нетривиально мыслящей художественной и научной интеллигенции и др.). Было также замечено, что «маргинальные» группы не только ограничены в своих статусных позициях, но и подчас оказываются не в силах реализовать творческие возможности и тем самым обогатить общество и материально и духовно.

Маргинальная ситуация возникает на рубежах несхожих форм социокультурного опыта, всегда бывает весьма напряженной и по-разному реализуется на практике. Она может быть источником неврозов, деморализации, индивидуальных и групповых форм протеста. Но она же бывает источником нового восприятия и осмысления Вселенной и общества, нетривиальных форм интеллектуального, художественного и религиозного творчества. Ретроспективный взгляд на историю мировой культуры показывает, что многие обновляющие тенденции в духовной истории человечества (мировые религии, великие философские системы и научные концепции, новые формы художественного отображения мира) во многом обязаны своим возникновением именно маргинальным личностям и социокультурным средам.

Технологические, социальные и культурные сдвиги последних десятилетий придали проблеме маргинальности качественно новые очертания. Урбанизация, массовые миграции, интенсивное взаимодействие между носителями разнородных этнокультурных и религиозных традиций, размывание вековых культурных барьеров, влияние на население средств массовой коммуникации - все это привело к тому, что маргинальный статус стал в современном мире не столько исключением, сколько нормой существования миллионов и миллионов людей. На переломе 70-80-х гг. выявилось, что стало уже невозможно выражать и отстаивать, используя интересы этих огромных людских масс и вставших на их сторону интеллигентов, привычные формы социального управления (государственные институты, политические партии, традиционные церковные иерархии и т.д.). Именно в этот период в мире начался бурный процесс становления так называемых «неформальных» общественных движений - просветительских, экологических, правозащитных, культурных, религиозных, земляческих, благотворительных и др., - движений, смысл которых во многом связан с подключением к современной общественной жизни именно маргинализированных групп. В начале 80-х гг. в Индии, где неформально общественные движения приняли особый размах, они были обозначены именно как «маргинальные». Понятие «маргиналы» имеет в индийских условиях своеобразный двойной смысл. По случайному созвучию это слово ассоциируется с санскритской категорией «марга», означающей свободно отыскиваемый человеком духовный путь. Так что маргиналы в индийском общественном лексиконе - не просто социокультурные отщепенцы, но и те, кто ищет новых путей нравственного и общественного служения своей стране, те, кто стремится совместить новейшую общественную проблематику с гандистскими методами социального действия.