Опыт словаря нового мышления - [43]

Испытываемая нами трудность в малейшем прогнозировании современного развития семьи, без сомнения, отражает недостаточную степень изученности этого вопроса. Для историков семья в течение долгого времени была неведомой или пренебрегаемой областью, быть может, в силу связей исторической мысли с идеологическим наследием Французской революции. Семья как действующее лицо истории олицетворялась с архаической стадией развития общества, рассматривалась как консервативный феномен, который мешает расцвету как личности, так и гражданина. Только в середине 50-х годов при помощи исторической демографии, истории менталитета специалисты поставили семью в центр своих исследований.

В отличие от истории французская социология всегда интересовалась семьей, и можно даже сказать, что она вышла из размышлений о месте семьи. Важно и то, что социология как дисциплина сформировалась не в процессе Французской революции, но в борьбе с ней. Мыслители, глубоко враждебные духу Революции, например Де Боналд и позже Ле Плей, были убеждены, что она дестабилизировала общество и ввергла его в пучину длительного кризиса. Они упрекали Революцию не в свержении монархии, но в разрушении семьи. По мнению Ле Плея, семья - это привилегированная лаборатория социолога, ибо она является базой всего общественного здания, главным местом социального воспроизводства. Скажите мне, какова ваша семья, и я скажу, каково будет ваше общество.

Причина стабильности общества старого режима и его долговечности заключалась, по мнению Ле Плея, в типе семейной организации: женатый сын-наследник жил вместе с родителями, ожидая своей очереди возглавить хозяйство: осуществлялось наследование династического типа, передача неделимого земельного надела. Таким образом была обеспечена преемственность власти и собственности: у остальных детей воспитывалось чувство отказа и преданности группе. Этот тип организации вырабатывал мышление (сейчас мы сказали бы - идеологию), благоприятное для социальной сплоченности, и чувство иерархии.

Торжество индивидуализма во время Революции, а также обязательное деление наследства на равные части взорвали старую семейную структуру и зиждившееся на ней общество. Они способствовали развитию ядерной семьи, которую Ле Плей называет «шаткой семьей» из-за ее неспособности к продолжению рода и приумножению состояния. Последователи Ле Плея отказались от пессимизма его взгляда на будущее семьи и общества, но сохранили эволюционную схему. Мысль о том, что старая семья, семья прединдустриальных обществ, обязательно была сложной, разветвленной и что модернизация (возрастание роли государства, урбанизация, промышленная революция, рост индивидуализма) ведет к триумфу ядерной семьи, стала постоянно цитируемой Вульгатой социологов.

На территории Франции можно увидеть все европейское разнообразие типов семьи.

Однако необходимо подчеркнуть и доминирующее направление изменений, которые происходят в этой сфере. Ядерная семья не является более необходимым продуктом современности - она уже давно преобладает в сельской местности на севере Франции. Но при этом всюду наблюдается стремление к превращению семьи в ядерную, т. е. постепенная передача компетенции, власти семьи государству или обществу в целом. Семья замкнулась в себе, в царстве частной жизни, отрезанная от ближайших родственников и древних родственных связей. Она поставила перед собой эмоциональную задачу, заключающуюся отныне в формировании, укреплении, развитии индивидуализма вплоть до нарциссизма. И это вместо того, чтобы с ним покончить. Все великие теории XIX и XX веков выдвигали гипотезу более или менее скорого исчезновения семьи. Одни о ней сожалели, другие, испытывая радость, торопили этот процесс. Однако семья не только не исчезла - она часто является единственным несокрушимым оплотом, который оказывает сопротивление давлению извне (сопротивление пролетариата капиталистической эксплуатации, сопротивление давлению тоталитарного государства). Возможно, это одно из основных противоречий нашего времени. Западная модель развития, которую можно в целом охарактеризовать скорее как процесс секуляризации «разочарования общества» (как говорил Макс Вебер), а не как процесс огосударствления, приучила нас ставить превыше всего самоутверждение. Отчизна, церковь, государство превратились в лишенных смысла чудищ, пустозвонная речь которых только и делает, что отсылает личность к самой себе.

Остается только одна религия (в первоначальном смысле этого слова), способная соединить личность с прошлым, а ее поступки с поступками уже совершенными и запавшими в память с детства. Это семья. Вот чем можно объяснить почти религиозный трепет, который сегодня вызывает семья у французов, оторванных как никогда от традиционных ценностей.

Игорь Бестужев-Лада

Семья - особого рода социальная малая группа, предназначенная для оптимального удовлетворения потребности в самосохранении (главным образом в продолжении рода) и в самоутверждении (уважении со стороны окружающих и на этом основании в самоуважении). Правда, это изначальное предназначение в жизни бесконечно извращается. Кроме того, этот особого рода социальный институт в принципе такой же, как школа, армия или тюрьма, только в идеале много симпатичнее. Конечно, в жизни и тут хватает всяких извращений.