Опыт прозрения. Простое практическое руководство к буддийской медитации - [26]

Один из факторов просветления — исследование Дхармы, что означает то исследовательское качество ума, которое рассматривает, анализирует, изучает именно то, каким образом работают элементы ума и тела. Не опасайтесь такой формы приложения своего ума — исследовательской. Просто делайте это без обращения к словам, концептам и дискурсивному мышлению. Попробуйте как бы прикоснуться к процессу и ощутить его, «услышать» функционирование сознания одновременно и вместе с объектом. Этот опыт помогает освободиться от идентификации с наблюдателем. Инсайт возникает при осознании с чувством внутренней достоверности того факта, что наблюдение совершается без наблюдателя, слежение за процессом в отсутствие того, кто следит.

Десятый вечер ВОИН

Со страниц книг Карлоса Кастанеды Дон Хуан говорит о необходимости для искушенных в познаниях и трудах размышлений мужчин и женщин быть подобными воину. Этот образ, эта мысль — быть воином — глубоко созвучны практике медитации. Воин принимает все в жизни как личный вызов себе и отвечает на все, что ни произойдет, не уклоняясь, не жалуясь, не сожалея. Для большинства людей главной точкой отсчета их поступков является одобрение или подтверждение своей правоты в глазах других; что касается воина, то для него самым главным является безупречность в собственных глазах. Безупречность — это жизнь под юпитерами своего требовательного внимания к себе, доходящего до всех мелочей и обнимающего все разом. То, что мы делаем здесь, пытаясь прийти к пониманию самих себя, есть самое благородное дело из всех возможных. Это — искоренение из своего ума жадности, ненависти, иллюзий и отупения; это — взращение в себе мудрости и любящего сострадания. Это трудно и в жизни встречается редко, и это возможно лишь при сильнейшей установке на безупречность. Однако задача таких достижений не требует обязательного ухода куда-нибудь в мексиканскую пустыню или поселения в гималайской пещере. Здесь требуется скорее методическое культивирование в себе качеств ума, которые приводят человека к способности в каждый текущий момент быть истинно пробужденным, собранным и всевидящим.

В книге Германа Гессе «Сиддхартха» прекрасно описано становление воина, причем в контексте совершенно ином, нежели упомянутый выше (Кастанеда о Хуане). Сиддхартха говорил, что практика одарила его тремя способностями: он умеет мыслить, он умеет ждать и он умеет очень долго обходиться без пищи. Три качества ума, три характеристики воина. Способность мыслить означает в этом контексте ясность во всем и умение избегать вовлечения в происходящее и увязания в нем. Ясность в отношении тела — это постоянная осознанность позы, дыхания, взаимодействия физических элементов и это чуткость меры сна и пищи. Наконец, это умение приводить в равновесие все виды телесных энергий. Ясность в отношении ума, т. е. эмоций, мыслей и всех ментальных состояний — умение не втягиваться в пустое коловращение сознания, сохраняя уравновешенность и ясность видения над его потоком.

Другой аспект способности Сиддхартхи мыслить представлен смелостью и самостоятельностью при выборе своего пути, свободой от привычных и навязываемых идей о порядке всего сущего. Необходима достаточная смелость, чтобы оставаться открытым и чутко воспринимающим перед лицом любой вероятности. Сиддхартха ничему не верил слепо. Он не принимал на веру ни слов друзей, ни слов родителей и учителей, даже слов Будды. Он хотел сам найти истину, и смелость этого предприятия раскрыла перед ним широчайший спектр опыта. Этот опыт включил в себя и три года предельно суровой жизни в лесу в постижении аскетических дисциплин, и прекрасную любовь с куртизанкой Камалой, и продолжительную вовлеченность в мир бизнеса и коммерции (да, он был даже купцом!). И все это оставил, бросил богатство, перешагнул через усвоенные привычки сибарита, вернувшись к простой жизни мудреца, добряка, отшельника. Он был открыт и смел и принимал все последствия своего опыта с ясностью взгляда, улыбкой на устах и спокойной готовностью к страданию. Его не пугала, не делала рабом жесткая система всеми разделяемых представлений. Способность мыслить есть могущество ясности и духовной отваги, выражающихся в готовности к эксперименту, исследованию и проверке на самом себе смысла происходящего.

Именно такая смелость, смелость воина, необходима в искренней практике медитации, в процессе которой она и развивается. Необходимо присутствие духа, чтобы сидеть, испытывая боль, не избегая и — в максимализме внутренней честности — не пытаясь замаскировать ее перед самим собой. Просто сидеть и принимать ее всю, не отводя от нее взора — и преодолеть ее и победить свой страх перед нею. Это присутствие духа необходимо при погружении в бездны бездн своего существа, где открываются глубочайшие элементы нашего ума и тела. Поначалу это может сильно растревожить и выбить из колеи: так много наших уютных привычек и представлений теряет под собой почву! Требуется большая сила духа, чтобы одно за другим отпускать все, за что мы еще недавно, и всю предыдущую жизнь, цеплялись как за символ безопасности. И все же — отпускать и переживать остро новую реальность — единственно сущий поток всеобщей преходящности. Требуется смелость, чтобы не отворачиваясь смотреть на эту представшую перед нами со всей очевидностью фундаментальную, от природы присущую нашему ментально-телесному процессу зыбкость, ненадежность, эфемерность. Не дрогнув смотреть в лицо тому извечному факту, что в каждый проносящийся миг то явление, которое мы привыкли считать «собою», чем-то надежно неизменным, — непрерывно растворяется, размывается, уносится прочь, исчезая, и что не существует ни в нас самих, ни на земле, ни во вселенной такого местечка, такого убежища, за которое можно было бы уцепиться как за что-то незыблемое и выстоять в этой мировой пурге. Смелость нужна и для того, чтобы умирать. Испытывать в опыте медитации смерть столь дорогого нам концепта «Я», испытывать свою смерть, оставаясь живыми,— это поистине требует силы духа и бесстрашия воина, вооруженного добродетелью безупречности.