Опыт присутствия - [30]

Между тем, надежды на высокие заработки растворялись по мере нашего поиска работы. Во-первых, был "не сезон", во-вторых, заработки появлялись вместе с приобретением льгот возникавших при длительном трудовом стаже на постоянном месте работы. Нас это не устраивало. Помахав топорами на широких просеках будущей дороги в

Саянах и побегав вверх-вниз по предгорьям Алтая, я вернулся домой. В кармане у меня лежали письма от Кати. Они жгли меня, и я как ребенок испытывал всю правду выражения: "Мама, я хочу домой".

В этот момент существо зашевелилось, и я услышал его вкрадчивый голос:

– Не ожидает ли нас рассуждение о главных ценностях жизни? Ведь ты кое-что пересмотрел, встретившись с настоящим чувством. Твой хваленый рационализм извинился и подвинулся.

Да, что-то такое было, но я привык анализировать все, что происходит со мной, рассматривая обстоятельства в общечеловеческом, социальном, и даже в космическом плане. Я никогда не забывал о биологических принципах взаимодействия людей и общества. Мне было интересно проследить, насколько внутренняя свобода зависит от моего чувства к семье, полноты потребности служить семье. По каким тропинкам необходимо пройти, чтобы служить истине, понять истину, приблизиться к истине, почувствовать истину, в конце-концов, задать вопрос: "Что есть истина?" Ведь этот процесс предполагает, что человек должен стремиться к чему-то высшему, что делает осмысленным и оправданным его существование на этом свете. Или, иными словами,

– кто хозяин: мы или бытие, обстоятельства? В принципе, ответы на эти вопросы есть, но если мы займемся ими сейчас, то никогда не доберемся до продолжения повествования. Лучше отправить читателя к

Библии, Ведам, самхитам, упанишадам и т.д., а здесь должен сказать, что мой рационализм еще не был подорван до такой степени, чтобы я ощущал себя не способным к контролю над обстоятельствами.

В начале движения по жизни, я задавал себе вопрос: что способна совершить воля в достижении цели или решении жизненных задач? У меня было пару философских эссе на эту тему. Частично я пытался изложенные там идеи претворить в жизнь. Вообще-то, пока человек молод, ему лучше думать, что воля всесильна. Я так и поступал, навязывая организму определенный режим сна, отказываясь от курева или еще чего-то, заставляя себя писать, читать, когда этого мне вовсе не хотелось, и тому подобное. С возрастом, приходит понимание, что не все так просто. Но Йорик был прав. Действительно, именно тогда, в семидесятые годы, стало приходить понимание, что жизнь в значительной степени явление личного свойства и наши социальные, пассионарные движения души, отражают заинтересованность личности в самоутверждении, или утверждении насущных, если так можно выразиться, потребностей. К ним могут относиться все интересы – от интеллектуальных и духовных, до сексуальных и физиологических. При этом происходит рационализация в стремлении придать более низким потребностям более возвышенный вид…

Возвращение домой сопровождалось некоторым смирением перед обстоятельствами и осознанием недостаточности одних только волевых усилий в достижении цели. Я начинал понимать, что чувство имеет право на существование, и за ним могут скрываться более фундаментальные причины мотивов нашего поведения, чем у интеллекта.

Это понимание переопределило, в свою очередь, начало нового этапа познания – познания себя. Силы, направившие меня в сторону такого познания, давно бродили в сознании, как бы ожидая, когда им откроют двери. Я вернулся к индийской философии уже без высокомерия европейца. Здесь обнаружилось, что принципы моего мышления очень близки индуистским, что моя теория познания отражает логическую систему философии санкхья. Мне не нужно было искать доказательств правильности философских рассуждений, они уже имелись у меня. Я словно вернулся в страну своего детства, где говорят на родном, немного забытом языке, который в полной мере можно обрести вновь.

Мой вызов системе и ее власти отошел в сторону. Не то что бы проблема перестала интересовать мое сознание, она просто перешла во второстепенную. Для меня открывался путь йоги. Йога – особая степень свободы, особая степень бесстрашия сознания, в ней освобождение не только от социальных или религиозных догм, здесь освобождение от собственных заблуждений, а они, как известно, самые устойчивые, самые незаметные, потому что принадлежат нашему разуму и постоянно мимикрируют в нем.

Это было время, когда произошли изменения не только в области духовного сопряжения с миром, но и в бытовых условиях – мы получили квартиру. Новое место обитания совпало с изменениями взглядов на роль тела, физиологии в той системе мышления, которая присутствует в каждом мгновении нашего бытия, а не только в теоретических построениях о нем. Это было время освоения принципов хатха-йоги, с близостью к природе, правильным питанием, рациональной гимнастикой.

Я перевернул кучу литературы, которая еще не издавалась в Союзе, ее перевод и размножение полностью зависели от энтузиастов. На старенькой пишущей машинке я перепечатывал тысячи страниц самиздатовского текста, погружаясь в мир строгой этики, ясного мышления, высокого благородства и духовной дисциплины. "Запад – есть