Опыт о законе народонаселения - [18]

Если бы страсти обуздывались без труда или если бы при возможности их удовлетворения недозволенными средствами безбрачие не составляло бы лишения для людей, то стремление природы к заселению земли, вероятно, было бы обойдено. Для счастья человечества, без сомнения, имеет громадное значение условие, чтобы размножение не совершалось слишком быстро, но, с другой стороны, для достижения цели природы необходимо, чтобы склонность к брачной жизни сохранила свое теперешнее значение. Долг всякого человека состоит в том, чтобы решаться на брачную жизнь лишь тогда, когда он может обеспечить свое потомство средствами существования; но в то же время необходимо, чтобы склонность к брачной жизни сохранила всю свою силу, чтобы она могла поддержать энергию и пробудить в безбрачном человеке стремление достигнуть трудом необходимой степени благосостояния.

Итак, мы должны заботиться о направлении закона возрастания народонаселения, а не об ослаблении и искажении его. Если же нравственное обуздание является единственным законным средством для избежания сопровождающих его бедствий, мы столько же обязаны исполнить эту добродетель, как и всякую другую, во всеобщей пользе которой мы убедились на опыте.

Не подлежит сомнению, что мы должны относиться снисходительно к нарушению слишком трудных обязанностей, но тем не менее самые обязанности должны быть всеми признаны. Обязанность воздерживаться от брака до тех пор, пока нет возможности содержать семью, представляет предмет, достойный внимания моралиста. В этом никто не станет сомневаться, если будет признано, что соблюдение этой обязанности является одним из могущественных средств к предупреждению несчастий и что, наоборот, неисполнение ее или разрешение безрассудно следовать естественным побуждениям и вступать в брак в юном возрасте достаточны для того, чтобы повергнуть общество в бедствия и отдать его на произвол нищеты, болезней и голода, от которых не в силах спасти его никакая другая добродетель.

V О влиянии на общество нравственного обуздания

Многие не хотят признать, что население стремится к более быстрому возрастанию, чем средства существования, лишь потому, что они не могут допустить, чтобы Провидение установило законы, призывающие к жизни организмы, существование которых, на основании тех же законов, невозможно. Но если мы примем во внимание, что эти законы, независимо от их влияния и полезного направления нашей промышленной деятельности, при помощи случайных бедствий указывают нам наиболее пригодное средство для противодействия чрезмерному возрастанию населения и если, подчиняясь такому порядку, предписываемому разумом и самой природой, подтверждаемому и освящаемому даже откровением, мы можем избежать этих бедствий, – то, по моему мнению, возражение падает и божественная благость восстановляется.

Языческие моралисты всегда рассматривали добродетель как единственное средство для достижения того счастья, которым человек может пользоваться на земле. Среди добродетелей они ставали на первое место благоразумие, к которому некоторые из этих моралистов даже сводили все остальные добродетели. Христианская религия ставит наше благополучие как в земной, так и в будущей жизни в зависимость от добродетелей, которые могут нам открыть более высокие радости, и поэтому еще строже требует подчинения наших страстей велениям разума, что составляет основное правило благоразумия.

Если бы, для примера, мы представили себе картину общества, каждый член которого стремился бы достигнуть счастья путем точного исполнения обязанностей, установленных мудрейшими древними философами, предписываемых законами природы и освященных христианской нравственностью, то это общество, несомненно, очень мало походило бы на современное, членами которого мы состоим. Всякий поступок, внушаемый стремлением к немедленному наслаждению, но влекущий затем к значительному бедствию, рассматривался бы в этом предполагаемом обществе как нарушение обязанностей. Поэтому человек, добывающий средства для прокормления лишь двоих детей, никогда не согласился бы стать в такое положение, при котором ему пришлось бы кормить четверых или пятерых детей, как бы ни были сильны его побуждения к удовлетворению слепой страсти. Такая благоразумная воздержанность, если бы она всеми соблюдалась, непременно вызвала бы повышение заработной платы путем уменьшения предложения труда. Время, проводимое в лишениях, было бы употреблено на сбережения; приобретены были бы привычки к трезвости, труду и бережливости и по прошествии некоторого времени рабочий стал бы в положение, при котором он мог бы вступить в брак, не опасаясь относительно его последствий. Такое постоянное действие предупреждающего препятствия, ограничивая размножение населения, сдерживая его в пределах средств существования и позволяя ему возрастать по мере возрастания последних, придало бы действительное значение увеличению заработной платы и сбережениям, сделанным рабочими до вступления в брак.

Такое увеличение действительной цены заработной платы значительно отличается от вынужденного повышения ее нарицательной цены или от приходских вспомоществований, всегда и неизбежно влекущих за собой соответственное повышение цены предметов потребления. Так как заработная плата была бы достаточна для содержания семьи и в каждом хозяйстве оказалась бы небольшая сумма прежних сбережений, то крайняя нищета была бы изгнана или постигла бы небольшое число лиц, ставших жертвой таких случайных несчастий, которые не могут быть ни предусмотрены, ни предупреждены никакой человеческой мудростью.