Опьяненные страстью - [122]

– Расскажите моей жене, зачем ее мать отправилась во Францию.

Глаза де Вальми сверкнули.

– Чтобы разыскать графа д’Артуа, – он сделал паузу, – вашего отца, маркиза. – Обнаружив, что известие почти не произвело на Мадлен впечатления, он осведомился: – Значит, вы давно знали об этом?

Мадлен покачала головой:

– Нет. Тетушка Анриетта сообщила мне только, что я внебрачная дочь весьма высокопоставленной особы, дворянина королевской крови.

– Ты совсем не помнишь отца? – мягко спросил Себастьян.

– В моей памяти сохранились лишь смутные воспоминания о прогулке по садам Версаля с высоким красавцем в парике, шелках и кружевах. – Мадлен беспомощным жестом развела руками. – Но этим человеком мог быть любой придворный.

– Вряд ли. – Себастьян понял: его жена, будущая независимая женщина и куртизанка, оказалась внебрачной дочерью Шарля-Филиппа, графа д’Артуа!

– Вы понимаете, что это значит, маркиза? – вежливо спросил де Вальми. – Ваш отец – младший брат Людовика Шестнадцатого и графа Прованского, который провозгласил себя Людовиком Восемнадцатым в 1795 году. Ваш отец – законный наследник престола Бурбонов.

Мадлен недоуменно уставилась на де Вальми. По ярости и досаде в его черных глазах она поняла: он не лжет. Ненависть к королевской семье и собственным родным толкнула его на убийства. Зная происхождение Мадлен, он мог воспользоваться своим преимуществом в любую минуту. Содрогнувшись, Мадлен взглянула на мужа:

– И что же это означает?

Себастьян печально улыбнулся:

– То, что, если во Франции когда-нибудь вновь будет восстановлена монархия, королем вполне может стать мой тесть!

– Но при чем тут я?

– При том, что в браке с тобой я занял положение, о котором скромный маркиз не посмел бы и мечтать. В будущем я постараюсь усерднее заботиться о вас, особа королевской крови.

Мадлен смотрела в его насмешливые глаза, снова и снова восхищаясь его силой и благородством. Этот обаятельный красавец чуть не разбил ей сердце, а она полюбила его больше жизни.

– Что ж, посмотрим.

Себастьян вспомнил о де Вальми, который наблюдал за ними с вниманием человека, знающего, что его жизнь висит на волоске.

– Но почему я должен верить, что ваш хозяин Фуше ничего не знает о Мадлен?

Де Вальми усмехнулся:

– Козырь не мешает приберечь напоследок.

– Понятно. – Несмотря на признание де Вальми в том, что он агент Жозефа Фуше, Себастьян подозревал, что, подобно своему наставнику, де Вальми работает лишь на самого себя. Кое-что осталось невыясненным: почему де Вальми помогал заговорщикам-шуанам, если он работал на бывшего главу разведки Наполеона?

Внезапно Себастьяна осенило: Англия и Франция не единственные стороны, которые выиграют или проиграют благодаря заговору роялистов против Наполеона. Осторожность Фуше общеизвестна. Он никогда не создавал заговоры, но не упускал случая воспользоваться уже созданными, направить их по своему пути. Республиканец Фуше был видной фигурой событий революции. Все знали, что ему не по душе эгоманиакальные наклонности Наполеона. Ходили даже слухи, что он был замешан в заговоре генерала Бернадотта в 1802 году, имевшем целью свержение Наполеона. Сплетни стоили Фуше потери видного поста главы разведки Бонапарта. Вероятно, Фуше жаждал отмщения. В случае успеха заговора шуанов Фуше расквитался бы с Наполеоном.

Но может статься, Фуше готовил правдоподобный фарс, чтобы выказать свой патриотизм и вновь завоевать расположение Наполеона. Неужели Фуше воспользовался заговором шуанов как еще одним дьявольским планом для осуществления собственных целей?

Себастьян пристально смотрел в непроницаемые глаза де Вальми. То, что он прочел в них, соответствовало его мыслям.

– Если Фуше знает о заговоре Кадудаля, но пока не предпринимает никаких действий, то лишь потому, что он еще не решил, к какой стороне примкнуть.

Де Вальми усмехнулся:

– Вы на редкость проницательны, милорд.

– Значит, несмотря на угрозу, план шуанов может оказаться успешным.

Себастьян не стал продолжать. Де Вальми понимал: Себастьян не сообщит о своих подозрениях Кадудалю. Какими бы ни были шансы шуанов на успех, победа Англии во многом зависела от их действий. Де Вальми знал об этом с самого начала.

Себастьян еле слышно выругался. Шпионаж – грязная, омерзительная игра. Как английскому патриоту, ему не следовало предупреждать Кадудаля о махинациях Фуше. Теперь он понял, почему де Вальми сообщил, на кого он работает. Француз не без оснований надеялся на спасение – ведь если под пытками он признается в том, что работает на Фуше, заговор распадется.

Себастьян повернулся к де Вальми с ослепительной улыбкой:

– Примите мои поздравления, месье.

Де Вальми встрепенулся:

– Теперь вы понимаете, почему меня следует освободить?

– Не торопите меня, – возразил Себастьян. Только одна сторона вопроса теперь была ему абсолютно ясна. В политической борьбе каждой стороне пригодится дочь наследника французского престола. Если Мадлен останется во Франции, Фуше сделает ее пешкой в своей игре. Неудивительно, что сестры Фокан скрывали имя отца Мадлен. Необходимо как можно скорее увезти ее в Англию, а чтобы спасти заговор против Наполеона – уберечь де Вальми от Кадудаля. И то и другое означало риск.