Опустошенный жених. Женская маскулинность. Аналитическая психология - [4]

Наконец, мне хочется выразить огромную признательность автору этой книги Мэрион Вудман, а также Дэррелу Шарпу, главному редактору Центра изучения Юнгианской Психологии Inner City Books за огромную поддержку и помощь в издательстве этой и других книг. С каждой новой публикацией книги во мне крепнет уверенность, что издания переводов будут продолжаться. По крайней мере, пока мы будем видеть в этом смысл.

В. Мершавка

Май 2000 г.

ВВЕДЕНИЕ

Не становится ли битва между полами все более и более суровой? Как патриархальность может влиять на психологическую дистанцию между мужчиной и женщиной? Почему пропадают зря наши усилия перекинуть мост через эту пропасть? Зачем так важно знать динамику бессознательного? Как увиденные сны могут послужить руководством для нашего исцеления? Это лишь некоторые вопросы из многих, затронутых в данной книге.

Будучи аналитиком, я каждую неделю работала с множеством сновидений. Хотя образы, которые появляются в сновидениях моих пациентов, кажутся им личными, я вижу, как одинаковые или очень похожие образы повторяются из раза в раз и в моей клинической практике, и в сновидениях участников семинаров, проводившихся на всей территории страны, от одного побережья до другого, Когда появляется та или иная тема, я принимаюсь за исследование двадцати-тридцати сновидений, которые к ней относятся. При этом стараюсь проанализировать, где существуют энергетически заряженные (и потому недоступные для эго) комплексы, как можно эту энергию высвободить и куда ее направить. Когда мне удается распознать то, что находится за известным паттерном, я выбираю конкретный сон, в котором находят воплощение пути движения энергии, концентрирую на этих путях внимание, а затем проверяю свои выводы на похожих сновидениях. Хотя каждый сон уникален для сновидца, обязательно появляются архетипические паттерны, раскрывающие запасы развивающей энергии, существующей в культурных слоях коллективного бессознательного.

Все сновидцы, о которых говорится в этой книге, за исключением одного, в течение последних пяти лет проходили анализ и некоторые разные виды телесной терапии. Они осознавали необходимость медитации над образом, позволявшей им найти скрытую в нем исцеляющую энергию и некий потенциал, выступающий в качестве проводника в повседневной жизни. Эти люди развивали в себе искусство интерпретации собственных сновидений. Как и любому другому человеку, им иногда требовался сторонний взгляд, помогавший очищению символа отличного материала; обычно они могли ощущать и понимать содержание своего сна и с почтением относиться к непостижимым для них таинствам.

Многие сновидения, в особенности приходящие из архетипических глубин, в значительной степени являются классическими. В этих же глубинах рождается подлинное искусство, обладающее определенным сходством в структуре, в образном представлении и языке сновидении, как бессознательно сделанные фотографии хорошо понятной ситуации.

Можно, конечно, поспорить, что во многих современных сновидениях, как и во многих произведениях искусства, возникает «груда обломков разных образов», порожденных фрагментами архетипического поля, имеющих паттерны, сходные с паттернами, описанными в поэме Т. Элиота Невозделанная земля» или в романе «Улисс». В таком случае эти «обломки образов» скорее проявляются на уровне предсознания. Можно поспорить, что при поступлении сновидения из сферы бессознательного в сферу сознания оно теряет часть своей энергии на уровне предсознания, и, как отметил Элиот, при более внимательном чтении эта энергия иногда может больше мешать, чем способствовать восприятию поэмы.

Можно поспорить и с тем, что анализ сновидения подобен подробному разбору на уроке шекспировского сонета. Однако, если этот сонет имеет для нас такую ценность, чтобы проводить над ним час за часом, стараясь понять живой смысл основного образа, досконально уяснить функцию аллитераций, содержащихся в музыке гласных в той или иной фразе, например: «теченье тайных сладких дум», насколько эти тона влияют на наши чувства, и как это все и нечто еще образует гармонию четырнадцати строк в великой целостности. Поняв это, мы можем прочитать поэму вслух и застыть в благоговейном молчании в присутствии гения.

В той же степени истинны сновидения. Но что за потрясающий гений, с которым мы засыпаем каждую ночь? Что за мир, в котором конкретные образы раскрывают наш внутренний мир и связывают его с внешним? Как бы мы ни надеялись узнать имя этого гения, неизменно возникает один основной паттерн. Юнг называл его естественным стремлением к целостности, которое определяется Самостью (образом бога в регулирующем центре личности).

Все происходит, словно жизнь в истинном ее понимании предоставляла нам возможность родиться несколько раз. Какое-то время мы движемся в ее потоке, а затем вдруг или постепенно существующее положение дел перестает нас удовлетворять. Работа не интересует нас так, как раньше, партнер теряет свою привлекательность, а прежние пути не позволяют достичь цели. Соотнеся это обстоятельство с естественным психическим ритмом, мы окажемся в изоляции от мира, прямо в материнской утробе, потеряв уверенность в том, кто мы такие и что с нами происходит. Если удастся вытерпеть всю боль и скорбь угасания старой жизни и вынести все муки распятия в процессе трансформации, мы переживем второе рождение. И тогда в течение нескольких лет сможем получать наслаждение от ровного течения жизни. Но наступает время, когда снова возникает процесс разделения противоположностей, стимулируя нас к достижению нового уровня осознания. Иногда мы ощущаем движение вверх, иногда - вниз, но, так или иначе, любой путь - это путь подъемов и спусков. Корни цветущего лотоса, раскрывшегося навстречу лучам солнца, уходят глубоко в питательную среду грязи.