Опустошение - [65]

– Вообще–то, я скоро буду.

– Замечательно, – ответила Дженни незамедлительно.

Я сбросила вызов, решив, что Билл может оставить сообщение на голосовой почте. Моя

легкость начала таять. Может он просто хотел извиниться за… за что? Я целенаправленно не думала

о поцелуе весь день. Казалось, что лифт поднимается дольше, чем обычно. Множество вопросов

роились в моей голове. Например, как бы мне спросить о Гретхен, не показав своего любопытства

или ревности. Я решила совсем не задавать вопросов, но удержусь ли я, ведь эти мысли отравляли

мое существование в течение нескольких дней.

Я вышла из лифта, и прежде чем, войти в фойе, разгладила невидимые складки на юбке.

Дэвид со своего стула сверлил взглядом Дженни, пока та яростно что–то писала.

– О, она здесь, секунду, – сказала Дженни, прикрывая трубку рукой. – Это твой муж. У него

сегодня экстренный вызов по делам в Нью–Йорк. Он хочет знать, нужно ли забронировать для тебя

билет на выходные.

– Скажи, что я на встрече и сама перезвоню ему, – сказала я кратко. – Здравствуйте, мистер

Дилан.

– Он повторяет, что это чрезвычайная ситуация, – передала Дженни.

Я наклонилась над ее столом, понимая, что открываю Дэвиду отличный вид.

– Билет не нужен, – прошептала я отрывисто. Затем я повернулась к Дэвиду, нацепив на

лицо неубедительную улыбку. Мое сердце екнуло от воспоминаний о нашей последней встрече и

вопросов, которые я боялась спросить у него.

– Мы можем поговорить в твоем офисе? – спросил он, поднимаясь.

– Конечно, – согласилась я, оставив Дженни наблюдать за нашим уходом.

Как только мы вошли в мой кабинет, я прикрыла за Дэвидом дверь.

– Прости, что заставила тебя ждать. Я только что закончила интервью с очередным

Холостяком, – объяснила я, поднимая скрепку с пола.

– А со сколькими мужчинами ты проводишь интервью? – спросил он, сжав кулак ладонью

другой руки. – Не бери в голову. Я хотел сказать спасибо за помощь со смокингом. Я ценю то, что

ты смогла найти выход в последнюю минуту. – Он остановился. – Я уже вернул его Люси.

– Отлично, – ответила я ровно. – Как прошло мероприятие?

– Оливия, я пришел, чтобы узнать, нужно ли тебе от меня еще что–нибудь для статьи? – Его

выражение лица было непроницаемым, и я подумала, что он выглядел более холодным, чем когда–

либо. Более сдержанным.

– О, – сказала я, слегка смутившись его нежелания разговаривать. – Нам нужно сделать фото

или можешь предоставить свое.

– Если это необходимо, я могу прислать.

– Я думаю, что у меня уже есть неплохой набросок для твоей статьи, но мне нужно больше

деталей и...

– Могу ли я работать по этим вопросам с кем–то другим? Я думаю, будет лучше, если мы

закончим наши личные и профессиональные отношения.

Поперхнувшись, я опустила взгляд, больше всего желая в этот момент спрятаться где–

нибудь. Мои пальцы схватили что–то с края стола, тогда как мои мысли были далеко отсюда. Это

было очевидно. Его влечение угасло. Игра закончилась. То, что он оттолкнул меня неделю назад,

говорило о многом. “Скажи что–нибудь, – убеждала я себя. – Что угодно!”

– Это из–за Гретхен? – спросила я, сразу осознав, насколько глупо это звучит.

– Что?

– Ничего.

– Еще что–нибудь? – вызывающе спросил он. Я покачала головой, внезапно почувствовав

абсолютное безразличие к статье и одновременно глубокую печаль из–за всего происходящего. Это

к лучшему, это не могло продолжаться, как бы мы… Дерьмо. Если Беман обнаружит, что Дэвид

был не доволен, он, безусловно, потребует мою голову на блюде с голубой каемочкой. При других

обстоятельствах, я бы узнала, что я сделала не так и дала бы достойный ответ, но я не решилась

вступать в словесный поединок с Дэвидом.

– Должны ли мы найти кого–то еще? – спросила я спокойно.

– Я взял на себя обязательство и намерен довести дело до конца, но впредь работать я буду с

кем–то другим.

Подобным тоном он разговаривал с другими, например с Арно. Но никогда со мной. Эта

мысль заставила мое сердце сжаться. На моем лице появилось непроницаемое выражение, обычная

для меня маска безразличия. Я не знала, почему с самого начала дала слабину. Навыки

самосохранения я оттачивала с тех пор, как мне исполнилось тринадцать, и в первый раз почти

потерпела неудачу.

– Да. Мне все понятно, – мне удалось ответить с напряженным вниманием. Сумев даже не

подать вида, я, тем не менее, вела внутреннюю борьбу с собой за каждое слово. – Я обо всем

договорюсь. – Скрестив руки, я стала ждать.

Мы замолчали на несколько мгновений, все это время Дэвид смотрел на меня, словно

выжидая чего–то.

– Что–нибудь еще? – повторила я его слова, но достаточно аккуратно, чтобы они не казались

издевкой.

– Нет, – сказал он наконец. – Я полагаю, на этом все.

Я отвернулась, не в силах смотреть на его уход. Затем услышала, как закрылась дверь.

Тяжело вздохнув, я опустила голову на руки. Казалось, бремя всего мира покоилось на моих плечах;

чувство вины, желание и смятение смешались во мне. Хаотичный внутренний диалог, который я