Оптимистка - [30]
Я улыбаюсь. Он помнит мое имя.
— Доброе утро, Келлер. — Вручаю ему газету. — Вот ваша газета. Я тут просмотрела ее. Никаких происшествий в Гранте, но в мясной лавке Сэма распродажа говяжьего фарша, если тебе интересно. А, еще Наша-Леди-Вечный-Движок проводит в субботу с пяти до семи вечера ужин со спагетти, чтобы собрать деньги на ремонт подвала здания общественного собрания.
Он улыбается уголком губ, а потом кривится. Келлер слегка качает головой, как будто даже небольшое движение отдает болью в его голове.
— Слишком много информации 5:45 утра, Кейти.
— Планета не перестает вращаться только потому, что ты все еще спишь или у тебя… похмелье.
Его губы раздвигаются в уже что-то больше похожее на улыбку, и он надевает фартук.
— Туше. Просто устал. Всю ночь занимался. — Он несколько секунд смотрит на меня. Я понимаю, что улыбаюсь как идиотка. Но ничего не могу поделать. — Ты всегда так счастлива по утрам?
Пожимаю плечам.
— Это генетический недостаток. Но я бодрствую уже несколько часов. Не могла заснуть.
Я пытаюсь высыпаться, но иногда сон обходит меня стороной. Чувствую себя уставшей больше, чем когда либо.
— Тогда, полагаю, сегодня утром тебе нужна большая чашка кофе.
Снова обхватываю себя руками, пытаясь согреться.
— Да, пожалуйста.
Он кивает на кокон из рук, который я соорудила.
— Замерзла?
— Здесь очень холодно.
Он поднимает брови.
— Кейти, здесь, скорее всего, около пятидесяти градусов выше нуля. Ты считаешь это холодно? Подожди, когда придет зима и будет пятьдесят градусов ниже нуля.
Закрываю уши.
— Остановись на этом. Я сделаю вид, что ничего не слышала.
Он показывает на свисающие наушники.
— Что слушаешь?
Я опускаю руки.
— Моцарта.
—Классику? Реально? Классика — это так скучно. — Келлер пытается состроить выражение неодобрения на лице, но у него плохо получается. Он насмехается надо мной, но как-то по-доброму.
— Скучно, да? — Я ничуть не оскорблена. Большинство людей моего возраста придерживаются такого же мнения. Иногда я чувствую себя послом классической музыки.
— Она все одинаковая на слух.
Запахло музыкальным спором.
— Такое жалкое обобщение. Это как сказать, что тебя тошнит от классического рока, потому что ты терпеть не можешь «Led Zeppelin» или что мотивы 80-х феноменальны, потому что тебе нравится «The Cure», даже если ты больше ничего и не слушал в этом жанре.
Он подает мне кофе, который я благодарно беру обеими руками.
Келлер кладет локти на стойку, переплетает длинные, тонкие пальцы и говорит в ответ:
— Во-первых, никто не скажет, что его тошнит от «Zeppelin».
Киваю головой.
— Согласна. Неудачный пример.
Кладу двухдолларовую банкноту на стойку.
— А «The Cure» — посредственность, — продолжает он.
Я даже не пытаюсь сдержаться:
— Что? Ты в своем уме? — Это просто богохульство. «The Cure» — легенда, одна из величайших групп. За всю историю.
Келлер качает головой.
— Нифига. — Он улыбается. — «The Smiths» были лучше.
Улыбаюсь.
— Честь и хвала Моррисси, но Роберт Смит — это… Бог! — Я так и заявляю.
Он поднимает руки, сдаваясь, продолжая улыбаться. Келлер кладет мои деньги в кассу и дает мне сдачу.
Я опускаю сдачу в банку для чаевых.
— Все, что я хочу сказать, так это, что тебе нужно дать шанс классике. У нее плохая репутация. Да, какие-то из произведений могут быть и скучными, но среди их могут быть и красивые и сексуальные. Попробуй Дебюсси.
— Сексуальными, да? — Он опять улыбается уголком губ. Так и представляю, как он тренируется перед зеркалом, будучи абсолютно уверенным, какой эффект эта улыбка производит на противоположный пол.
Подмигиваю.
— Ты можешь очень удивиться. — Поднимаю кофе и прощаюсь. — Спасибо за ранний разговор. Восхитительного тебе дня, Келлер.
Он салютует в ответ.
— Увидимся, Кейти. И спасибо за наводку по поводу фарша у Сэма.
— И не забудь по поводу мясного рулета у Нашей-Леди-Непроходящая-Слава,— отвечаю ему, даже не оборачиваясь. Иногда я так проверяю людей, чтобы понять действительно ли они меня слушают.
— Она, как вечный Движок, — слышу улыбку в его голосе. — И это — спагетти, — добавляет он как раз перед тем, как за мной закрывается дверь.
Я тоже улыбаюсь. Потому что он полностью прошел проверку.
Четверг, 8 сентября
Кейт
Сейчас три часа тридцать минут и я на пути в Миннеаполис. Мне нужно прибыть лишь к четырем, но так как в последний раз, когда я ехала по этой дороге с Клеем и Шелли, они тихо молились, я решила выехать пораньше и снизить скорость до приемлемых семидесяти пяти миль в час. Чувствую себя старушкой.
Начальная школа, которая мне нужна, должна находиться в нескольких кварталах от квартиры Мэдди. Я вполне уверена, что у меня не займет много времени ее найти.
На прошлой неделе я поняла, что у меня есть потребность, которая еще не удовлетворена. Поэтому я поговорила с консультантом по поводу волонтерства, не вдаваясь в подробности. Потому что мне не нужен психоаналитик. Мне больше не нужно, чтобы кто-то рассказывал, что со мной не так. Потому что я и так знаю. Это просто. Я скучаю по Грейс.
Так или иначе, но Мистер Консультант связал меня с этой начальной школой в Миннеаполисе, которая тесно работает с Грантом. Оказалось, что у них есть пятиклассник по имени Габриэль, чей репетитор из колледжа из-за операции на больничном, поэтому будет отсутствовать еще две недели. На это время меня и втиснули. Я очень воодушевлена, потому что, честно сказать, у меня слишком много свободного времени. У меня нет проблем с уроками и домашней работой, поэтому мне нужно что-то еще. Еще это приносит мне радость, оказывает кому-то помощь. Но тут есть и эгоистичная сторона, потому что это, возможно, поможет и мне, но никто никогда этого не поймет и не узнает.
Гас. Это история о Гасе. О том, как он потерял себя. И пытался найти вновь. Это история его исцеления. … «но, честно признаться, я даже не знаю как жить дальше. Опти была не только моим лучшим другом; она была моей второй половинкой…половинкой разума, совести, чувства юмора, творческого «я», сердца. Как продолжать жить, когда твоя половинка навсегда ушла?».
Любовь – странная штука. Она приходит из ниоткуда. В ней нет логики или системы. Она не поддается научному объяснению. Любовь – это чистое чувство и страсть. Однако и чувство, и страсть могут быть опасными, потому что они подпитывают не только любовь, но… и ненависть. Сейчас я являюсь экспертом и в том, и в другом. Я знаю об этом из личного опыта. Я влюбился в Миранду быстро и безрассудно. В своей голове и мечтах я возвысил ее до небес. Но правда в том, что мечты, как сигареты. Мысли о них крутятся в голове, пока не начинаешь думать, что они нужны тебе. Что ты этого хочешь. Миранда была такой.
Знакомьтесь, Рик Гутьеррес по прозвищу Кошачий король. У него есть свой канал на youtube, где он выкладывает смешные видео с котиками. В день шестнадцатилетия Рика бросает девушка, и он вдруг понимает, что в реальной жизни он вовсе не король, а самый обыкновенный парень, который не любит покидать свою комнату и обожает сериалы и видеоигры. Рик решает во что бы то ни стало изменить свою жизнь и записывается на уроки сальсы. Где встречает очаровательную пуэрториканку Ану и влюбляется по уши. Рик приглашает ее отправиться на Кубу, чтобы поучиться танцевать сальсу и поучаствовать в конкурсе.
Книга современного итальянского писателя Роберто Котронео (род. в 1961 г.) «Presto con fuoco» вышла в свет в 1995 г. и по праву была признана в Италии бестселлером года. За занимательным сюжетом с почти детективными ситуациями, за интересными и выразительными характеристиками действующих лиц, среди которых Фридерик Шопен, Жорж Санд, Эжен Делакруа, Артур Рубинштейн, Глен Гульд, встает тема непростых взаимоотношений художника с миром и великого одиночества гения.
Июнь 1957 года. В одном из штатов американского Юга молодой чернокожий фермер Такер Калибан неожиданно для всех убивает свою лошадь, посыпает солью свои поля, сжигает дом и с женой и детьми устремляется на север страны. Его поступок становится причиной массового исхода всего чернокожего населения штата. Внезапно из-за одного человека рушится целый миропорядок.«Другой барабанщик», впервые изданный в 1962 году, спустя несколько десятилетий после публикации возвышается, как уникальный триумф сатиры и духа борьбы.
Давным-давно, в десятом выпускном классе СШ № 3 города Полтавы, сложилось у Маши Старожицкой такое стихотворение: «А если встречи, споры, ссоры, Короче, все предрешено, И мы — случайные актеры Еще неснятого кино, Где на экране наши судьбы, Уже сплетенные в века. Эй, режиссер! Не надо дублей — Я буду без черновика...». Девочка, собравшаяся в родную столицу на факультет журналистики КГУ, действительно переживала, точно ли выбрала профессию. Но тогда показались Машке эти строки как бы чужими: говорить о волнениях момента составления жизненного сценария следовало бы какими-то другими, не «киношными» словами, лексикой небожителей.
Действие в произведении происходит на берегу Черного моря в античном городе Фазиси, куда приезжает путешественник и будущий историк Геродот и где с ним происходят дивные истории. Прежде всего он обнаруживает, что попал в город, где странным образом исчезло время и где бок-о-бок живут люди разных поколений и даже эпох: аргонавт Язон и французский император Наполеон, Сизиф и римский поэт Овидий. В этом мире все, как обычно, кроме того, что отсутствует само время. В городе он знакомится с рукописями местного рассказчика Диомеда, в которых обнаруживает не менее дивные истории.
В «Рассказах с того света» (1995) американской писательницы Эстер М. Бронер сталкиваются взгляды разных поколений — дочери, современной интеллектуалки, и матери, бежавшей от погромов из России в Америку, которым трудно понять друг друга. После смерти матери дочь держит траур, ведет уже мысленные разговоры с матерью, и к концу траура ей со щемящим чувством невозвратной потери удается лучше понять мать и ее поколение.