Опрокинутый лес - [14]

- Дорогой, ты успел прочитать стихи?

- Она что, уже здесь? - спросил Форд с недоверием.

- Я ее займу. Ты читай. Выйдешь, когда закончишь. - Корин поспешила прикрыть дверь кабинета. Рита, горничная, уже впустила посетительницу.

- Здравствуйте, мисс Крофт, - радушнейше приветствовала гостью Корин.

Она обращалась к миниатюрной светловолосой девушке со срезанным подбородком, которой можно было дать даже не двадцать, а восемнадцать. Девушка была без шляпки, в добротном сером фланелевом костюме, совсем новеньком.

- Я так признательна вам за приглашение, миссис Форд.

- Садитесь, прошу вас. Муж, к сожалению, немного задерживается.

Женщины сели, мисс Крофт продолжала:

- Мне кажется, я узнаю его. Его портрет есть в "Поэтическом обозрении". Правда, там чудесный портрет? Никогда не видела никого красивей. - Ее тон не был легкомысленным, в нем скорее чувствовалась свойственная молодости открытость. Она восторженно смотрела на хозяйку.

Корин рассмеялась.

- Я тоже, - согласилась она. - А как вам Нью-Йорк, мисс Крофт?

Корин просидела с гостьей полтора часа, Форд не показывался.

Беседа не была трудной. Мисс Крофт, похоже, намеренно избегала банальностей, которыми, как правило, обмениваются приезжие с постоянными жителями Нью-Йорка. У нее имелся набор собственных свежих мыслей. Сперва она призналась Корин, что хотела бы перебраться в Нью-Йорк, а не бывать здесь проездом. Корин приятно удивилась - что от нее и требовалось - и стала поглядывать на срезанный маленький подбородок гостьи с сочувствием, а на ее красивые лодыжки и икры - с одобрением.

- Я пытаюсь, - неожиданно серьезно призналась мисс Крофт, - убедить тетушку позволить мне учиться в Нью-Йорке. Правда, надежды у меня мало. Особенно после того, что случилось вчера вечером. Совершенно пьяный мужчина вошел в обеденный зал гостиницы. - Она усмехнулась. - Мне даже запрещено красить губы.

Корин порывисто наклонилась к ней.

- Скажите, вы в самом деле хотите учиться тут?

- Больше всего на свете.

- А Кридмор? Не бросать же его?

- Я могла бы перевестись в Барнард. А по вечерам учиться в Колумбийском университете, - отвечала мисс Крофт с готовностью.

- Может быть, мне поговорить с вашей тетей? Как старшей подруге? Я с радостью, если хотите, - предложила Корин от души.

- Ой, ей-богу, здорово! - сказала мисс Крофт. Но туг же покачала головой. - Нет, спасибо. Повоюю пока сама, у меня еще несколько дней до отъезда. Вы не знаете тети Корнелии. - Она смущенно опустила глаза и посмотрела на свои руки. - Я же никогда не уезжала из дома одна. Живу так, будто... - она замолчала и улыбнулась; Корин показалось, что совершенно обворожительно. - Разве это важно? Я счастлива, что приехала сюда, вот и все.

- Где вы остановились, милая? - осторожно поинтересовалась Корин.

- В "Уолдорфе". Скорей всего, мы пробудем до следующего воскресенья. - Мисс Крофт хихикнула. - Тетя Корнелия не доверяет слугам, опасается за столовое серебро. Причем больше других - новой кухарке - ясное дело: служит у нас всего девять лет и не успела как следует себя зарекомендовать.

Корин рассмеялась - от души рассмеялась. Ей вдруг показалось очень несправедливым, чтобы эта умненькая молодая особа вернулась в Вермонт с неосуществившимися или почти неосуществившимися желаниями.

- Мэри - могу я называть вас Мэри? - начала Корин.

- Банни. Никто не зовет меня Мэри.

- Банни, вы бы могли пожить немного у нас, когда ваша тетя уедет. Если она разрешит. Правда. У нас есть отличная комната, куда мы даже и не...

Расчувствовавшись, Банни Крофт пожала Корин руку. Затем она засунула руки в карманы жакета. Ногти у нее были обкусаны до мяса.

- Я что-нибудь придумаю, - сказала она твердо и улыбнулась.

Было заметно, что Банни не склонна мириться с безнадежными обстоятельствами. Через какое-то время Корин уже казалось, что Банни водит ее по своему вермонтскому дому, с любовью и отвращением подмечая все, что там стояло, росло или валялось. Вот появилась и тетя Корнелия: смешная старая дева, лишенная чувства юмора, ведущая в одиночку войну на множество фронтов, но, главным образом, против прогресса, пыли и развлечений. Корин слушала с интересом, то посмеиваясь, то с сочувствием покачивая головой.

Но задвигавшиеся по дому слуги задели ее за живое всерьез. Когда Банни с неописуемой нежностью заговорила о старике-дворецком Гарри, которого обожала и которому была предана как родному, Корин с внезапной горечью вспомнила Эрика, отцовского шофера, давно покойного.

- А Эрнестина! - с чувством восклицала Банни. - Бог мой! Если бы вы видели Эрнестину! Горничную тети Корнелии. Жуткая клептоманка, сколько ее помню, - с удовольствием припечатала она. - Но когда я попала в дом тети, одна Эрнестина - кроме Гарри - понимала, что маленькая девочка - не низенький взрослый. - Банни усмехнулась. Глаза ее погрустнели; глаза были красивые, серо-зеленые и большие.

- Многие годы я брала на себя вину за всякие мелкие пропажи, которые случались в доме. Да и до сих пор беру. Бог ты мой, тетя Корнелия тут же уволит Эрнестину, если узнает о ее... недостатке. - Она улыбнулась.