Опрокинутый горизонт - [47]

Люк и Джош, не говоря ни слова, кинулись на стоянку. Они были настороже, и не зря: клаксон заставил их оглянуться.

Флинч ждал их в своей машине, «кадиллаке» – седане, сиявшем хромом, с запахом дорогой кожи в салоне. Он жестом велел им сесть к нему. Люк нырнул на заднее сиденье, предоставив Джошу место смертника.

Профессор молча тронулся с места и проехал пару километров, прежде чем свернуть на обочину пустынной дороги. Открыв бардачок, он запустил в него руку и достал пачку сигарет.

– Выйдем, – предложил он. – Никто не знает, что я курю.

Дорога вилась среди полей, уходивших за горизонт.

– Зачем мы сюда приехали? – осмелился спросить Джош.

– Разве не ясно? Подышать воздухом.

Люк незаметно пнул Джоша, призывая его заткнуться. Флинч еще не закончил свое наставление. Раз он решил увезти их из Центра, значит, у него были на то веские причины.

– Вы достигли замечательных и пугающих результатов, – проговорил он, выпуская длинную струю дыма. – Само собой, никто не должен о них знать. Я прошу вас принять все необходимые меры для более эффективной защиты ваших персональных данных. У меня вопрос: можно назвать это клоном вашего мозга? Хотя это не важно. действуйте так, чтобы никто, кроме нас с вами, не заподозрил, чем вы занимаетесь. Раз мне удалось распутать ваши проделки в наших серверах, то это и другим под силу, а я бы хотел, чтобы никто и дальше ничего не понимал. Сегодня никто не сможет предугадать, как на это прореагировал бы наш Наблюдательный совет. Я сам не разобрался, в восторге я от этого невероятного научного прорыва или, наоборот, не одобряю его.

– Чего конкретно вы от нас ждете? – спросил Люк.

– Ничего не зная о ваших проектах, я не знаю и ответа на этот ваш вопрос. Смею предположить, что вы достаточно безумны, чтобы продолжить ваши опыты. Иное меня сильно опечалило бы. Вы так близко подошли к глубинной сути жизни, возможно, даже ее ухватили, но не воображайте, что вы ее поняли. Одно дело – поймать дикое животное, совсем другое – предвидеть, как оно себя поведет, третье – его приручить. Излишне вам напоминать, какой страх до сих пор внушает искусственный интеллект. А теперь представьте, какая возникла бы паника, если бы просочилась новость, что двое учеников чародея вооружили его человеческим сознанием! Будьте начеку, вы понятия не имеете, как он будет развиваться.

– Как вы нашли наш раздел в сервере? – спросил Джош.

– Лучше озадачьтесь вопросом, как скрыть его от всех остальных.

Флинч пообещал предоставить им независимый блок, предназначенный для хранения незаконченных проектов. Его можно было сравнить с архивным залом, где за долгое время скопилось столько пыли, что никому не пришло бы в голову что-либо там искать. Им предстояло так запрограммировать передачу своих данных, чтобы она осуществлялась между 20 и 23 часами, когда достигает максимума число запросов в сети. Недаром говорят, что лучший способ остаться невидимкой – раствориться в толпе.

Затушив сигарету, Флинч вооружился флаконом дезинфицирующей жидкости, протер руки и вернулся в машину.

– Вас подвезти или предпочитаете прогуляться по полям?

* * *

Через две недели все данные перекочевали на сервер, где никто больше не мог их отыскать, кроме тех, кто знал об их существовании и местонахождении. Джош и Люк возобновили свои эксперименты. Раз в неделю они устраивали сеанс коммуникации между Джошем и «Нейролинком». К концу сеанса Джош совершенно терял силы, для восстановления ему требовалось несколько дней.

11

Наступил вечер 4 июля. Город украсился гирляндами и трехцветными огнями. Почти на всех фонарных столбах красовалась реклама – меню ресторанов и музыкальные программы клубов, посвященные национальному празднику. Но ничто не могло соперничать с концертом на большой эспланаде у реки Чарльз. Он традиционно начинался в восемь вечера и завершался спустя два часа грохотом барабанов, оповещавшим о самом захватывающем моменте торжеств – грандиозном фейерверке, который запускали с речной баржи.

С полудня по городу слонялись туристы и горожане, к которым примешивались торговцы и видные люди города, многие в странных одеяниях, общим для которых было горделивое, усыпанное звездами полотнище родины, освободившейся от английского ига.

Джош обещал Хоуп, что они не пропустят ни минуты праздника. К шести часам вечера они присоединились к толпе, начавшей заполнять площадь.

Вечерний ветер подхватил первые аккорды электрогитары. Ударные заглушили рокот толпы, приветствовавшей аплодисментами оркестр.

Четверо друзей устроились впереди, в нескольких метрах от сцены.

Хоуп пригласила Касуко, чтобы Люк не оказался в одиночестве; втайне она надеялась, что между ними пробежит искра. Касуко была такой же прилежной и молчаливой, как он, и отказывалась считать притяжение противоположностей законом природы. Однако Джош шепнул Хоуп, что эти два голубка держатся обособленно даже в плотной толпе.

После часа концерта Джош снова наклонился к Хоуп.

– Умеешь танцевать рок-н-ролл? – прокричал он.

– Так же хорошо, как готовить, – ответила она.

– Не может быть! – гаркнул Джош что было силы.

Он схватил ее за руку, крутанул, притянул к себе.