Опричнина - [134]
Утешительная весть пришла из Польши: в мае Сигизмунд II Август «целовал крест» на перемирных грамотах[2357].
Еще в 1570 г. Иван Грозный решил найти замену умершей Марии Темрюковне. Расхождение с сыном ускорило это решение. К царской свадьбе готовились долго. Со всей страны в слободу свезли 2 тысяч девушек, и после тщательного отбора в июне 1571 г. царь выбрал невесту для себя и для своего старшего сына[2358].28 октября Иван IV вступает в третий брак. На этот раз его женой стала Марфа Собакина, которая, впрочем, уже 13 ноября умерла[2359]. Еще со времен Карамзина бытует легенда, пущенная Таубе и Крузе, что Собакина — дочь новгородского купца[2360]. На самом деле ее отцом был коломенский сын боярский Василий Большой Степанович Собакин[2361].
На царской свадьбе присутствовали «царицыны дружки» Малюта Скуратов и его зять молодой опричник Борис Федорович Годунов, который позднее сыграет такую видную роль в истории России[2362]. Там же был родич Малюты Богдан Яковлевич Бельский, впервые появившийся в разрядах за год до этого[2363]. Через неделю после свадьбы Ивана IV 4 ноября состоялось новое брачное пиршество: женитьба царевича Ивана на Евдокии Сабуровой[2364].
Сразу же после окончания торжеств 10 ноября царь принял решение начать войну со Швецией («идти на непослушника своего на свейского Ягана короля войною за его неисправленье»)[2365]. Начались приготовления к походу. 1 декабря в Казанскую землю посылаются В.В. Тюфякин и Г.Ф. Мещерский, которым царь велел «собрать в Казани казанских князей и тотар и черемису и мордву, а собрав, велел им государь за собою быти в Новгород Великой»[2366].
10 и 14 декабря митрополит Кирилл и царь отправляют грамоты в Кириллов монастырь, прося игумена и старцев молиться «о победе над врагом»[2367].
В Новгородском походе царя участвовали как «земские», так и «опричные» бояре и военачальники. В разрядах появляются четкие признаки стирания разницы между служилыми людьми двух частей Русского государства. Так, в сторожевой полк назначают наряду с земским князем И.Ф. Мстиславским опричных — боярина князя Н.Р. Одоевского и окольничего князя Д.И. Хворостинина[2368].
24 декабря царь прибыл в Новгород и на следующий день послал своих воевод из Орешка «воевати села Лебяжье и иных сел»[2369]. Впрочем, до большой войны на этот раз дело не дошло. 7 января Иван IV устроил официальный прием находившимся в заточении послам Юхана III епископу Павлу «с товарищи», которые просили, «чтоб государь пожаловал, гнев свой утолил и рати свои унял и войною на свейского Ягана короля и на Свейскую землю ныне еще не ходил»[2370]. Иван Грозный временно до Троицы (т. е. 25 мая) «поход свой на свицкие немцы отложил»[2371] и отправил епископа Павла со своей грамотой к шведскому королю. В послании он выражал готовность продолжать мирные переговоры, но только с тем условием, что Швеция передаст России Колывань (Таллин) и все свои ливонские земли[2372].
Трудно сказать, чем вызван неожиданный отказ царя от продолжения похода. Возможно, он связан с осложнением в Ливонии: 21 декабря 1571 г. в Дерпте (Юрьеве) царские эмиссары Таубе и Крузе неожиданно попытались поднять антирусский мятеж[2373]. Их попытка окончилась неудачей, но изменникам удалось бежать под покровительство польского короля. Не устранена была также опасность вторжения крымских войск с юга.
18 января 1572 г. Иван IV отбыл из Новгорода в Слободу[2374]. В начале февраля в селе Братошине он принял крымских гонцов[2375], причем в переговорах царя звучат уже новые нотки. Уклоняясь от прямого вопроса татарского гонца о судьбах Казани и Астрахани, Иван Грозный высказывает пожелание о присылке из Крыма посольства, которое имело бы полномочия для заключения мира с Россией. Только с этим посольством он согласен был вести переговоры об окончательных условиях мирного договора. Такая перемена в настроении царя Ивана объяснялась тем, что правительство провело уже значительные оборонные мероприятия и рассчитывало встретить новый набег войск татарского хана решительным отпором. 22 декабря царь отправил воевод «в Перемышль делать засеку»[2376]. В конце зимы или ранней весной 1572 г. князю М.И. Воротынскому отправляется специальный наказ об организации обороны от нападений крымских татар по реке Оке и роспись «берегового войска»[2377]. Войска должны были собираться в Коломне и расположиться в следующем порядке: Большой полк во главе с М.И. Воротынским и И.В. Шереметевым Меньшим — в Серпухове; полк правой руки во главе с опричным боярином Н.Р. Одоевским и Ф.В. Шереметевым — в Тарусе; передовой полк, возглавленный опричными воеводами А.П. Хованским и Д.И. Хворостининым, — в Калуге; местоположением сторожевого полка во главе с И.П. Шуйским и с опричным окольничим В.И. Умным-Колычевым назначалась Кашира, и, наконец, полку левой руки надлежало находиться на реке Лопасне под началом князя А.В. Репнина и опричника Д.И. Хворостинина. Всего против татар должно быть выставлено 20034 человека, не считая казаков Михаила Черкашенина. В разряде обращает на себя внимание уже полное отсутствие чисто опричных полков: опричные воеводы, как правило, находятся в одном полку с земскими. Да и командуют опричные воеводы часто земскими войсками, и наоборот. Под началом Н.Р Одоевского находились опричные «козличи», костромичи и помещики Бежецкой пятины, но вместе с тем и земские ряжские помещики. Но из той же Бежецкой пятины служилые люди шли с воеводой Ф.В. Шереметевым. С воеводой А.П. Хованским выступали в поход только земские войска (рязанцы, смольняне, кашинцы), зато с Д.И. Хворостининым — опричные галичане, старичане, медынцы, служилые люди Малого Ярославца, но ему же были приданы помещики земской Деревской пятины, а также не вполне ясные алексинцы и вереичи. Под началом В.И. Умного-Колычева находились опричные можаичи и совершенно земские волочане, брянчане, владимирцы и другие служилые люди. То же самое можно сказать и о полках остальных воевод. Строгое размежевание опричного и земского войск фактически уже перестало существовать к весне 1572 г.
