Оправа для бездны - [3]
– У судьбы нет голоса, – медленно обронил Каес. – Собирайся.
– Куда ты отправляешь меня, отец? – вновь заискрился добродушием Лек.
– В Риссус, за бывшую пелену. Гонца прислали колдуны, хотят что-то предложить. Или ты думаешь, что они просто так вывели к Деште только жалкие пять тысяч воинов? Не столь они глупы, чтобы бросить собственное царство под копыта степной коннице, в угоду скирскому конгу! Собирайся, Лек. Как соберешься, придешь сюда. Мне нравится говорить с тобой.
Сын поклонился и шагнул к пологу. Тан перевел взгляд на лицо рослого раба-великана, который, как и все телохранители, был лишен языка. Лоб и щеки несчастного мгновенно покрылись каплями пота. Ужас сковал лицо. Точно так же тана боялись и его сыновья. Все, кроме Лека. Значит, он слышит… Значит, сумеет противостоять шаману. Выходит, именно младшему сыну сменить его в главном шатре. Сыну наложницы.
– Нелегко тебе придется, Лек, – прошептал Каес и закричал в голос: – Свитак!
– Да, всемилостивейший!
– Не забыл? Всю округу переверни, но хорошего лекаря или местного мага найди!
– Так порезали всех магов и лекарей, – пролепетал Свитак. – Сам старший шаман казнями руководил.
– Ищи, Свитак, – утомленно повторил Каес. – Плох тот лекарь или маг, что дает лишить себя жизни. А мне хороший нужен! Понял?
Башни Борки были столь высоки, что, по рассказам самозваных знатоков, если бы при осаде крепости кому-нибудь из защитников вздумалось плеснуть горящей смолой с самого верха, то до осаждающих долетели бы, скорее всего, еще горячие, но уже твердые комья. Вот только никому и в голову не приходило заняться чем-то подобным, поскольку никто и никогда не пытался овладеть неприступным укреплением, оседлавшим узкое горное плато, по которому проходила единственная дорога из Оветты в Скир. В последние месяцы на этой дороге путников было немного. За два года, прошедшие с тех пор, как сайды покинули Дешту и отступили за крепкую борскую стену, те, кто хотел укрыться в скирских пределах, уже укрылись. Беженцы со всей Оветты, которые не решились искать спасения в южных горах, не рискнули переправляться через широкую Мангу и непролазные топи в дикие восточные леса, принадлежащие племенам неуступчивых ремини. А также потрепанные отряды воинов покоренных хеннами королевств и последние переселенцы из Дешты и ее окрестностей, с повозками со скарбом, на которых порой вместе сидели и знатные горожане, и нищие, почти иссякли. Те, кто не дошел до Скира, либо откочевали в пределы маленького королевства рептов, увеличив население единственного рептского города Ройты в три раза, либо остались жить там, где жили, надеясь, как и сотни поколений их не единожды обиженных хеннами предков, что прокатит мимо неминуемая погибель, а если и зацепит, то не слишком больно. Те же, кто решились встать под руку скирского конга, теперь спешно рубили деревеньки в некогда заповедном лесу близ Скомы, собирали в осень овощи с выжженных по весне полей, отрабатывали приют сайдскому королевству, устраивая засеки на лесных и горных тропах, поднимая и укрепляя стены Скира, Ласса, Омасса, заготавливая камни, дрова, смолу для обороны крепостей. Скир ждал войны. Давно уже ждал – с тех пор, как рассеялась пелена на границах Суррары и рисские воинства смяли малочисленные отряды бальских воинов и заняли внезапно и странно опустевшие земли баль вплоть до храма Сето. С тех пор, как орды серых вытоптали Гивв, сожгли Крину и Оветь и хлынули на земли Радучи. Даже раньше. С тех пор, как мертвые двинулись к Суйке. Впрочем, что мертвые? Человек ко всему привыкает. Тем более что, как казалось страже, в Суйке мертвецов не прибывало, потому как ни один из неупокоенных не миновал борских укреплений. Правда, одно время специальные команды орудовали на подступах к башням, цепляли баграми пошатывающихся трупаков и подтаскивали их к огромным кострам, – трое стражников и теперь поддерживали огонь на одном из почерневших кострищ, но мертвецы почти пропали. Гнили, наверное, по лесным дорогам, не успев добраться до неприступных башен в отведенный ужасным колдовством срок, или вовсе их не стало. Ничего, война лишь притихла – с лихвой вернет временную недостачу.
Скирский сотник стоял в надвратной башне, не сводя с дороги глаз. Он легко различал среди редких путников торговцев солью и бесшабашных охотников, бортников и крестьян из ближних деревень, торопящихся сбыть урожай за серебро или медь, нищих и немощных, рассчитывающих на пропитание и защиту за высокими стенами, но выглядывал всадников, сторожевых, что должны были заведомо предупредить о приближении врага, или лазутчиков, чья задача была заметить врага еще раньше. Но на дороге, продуваемой неожиданно холодным ветром, тех, кого он ждал, не было. Пока не было. Война нависла над Скиром, как грозовая туча, цвет и тяжесть которой не оставляли сомнений: вся прольется на головы, ни капли не пронесет мимо, но пока еще грядущая беда все откладывалась и откладывалась.
Ярусом ниже в тесной, но уютной, затянутой шкурами и войлоком потайной комнате держал в ладонях чашу разогретого цветочного вина главный маг Скира – Ирунг. Лето подходило к концу, и пусть дули уже холодные ветра, до настоящих холодов еще не дошло, но маг все никак не мог согреться: словно холод пропитал самую сердцевину его костей. Ожидание неминуемой войны затянулось. Сначала отсрочка радовала и его, и нового конга, потом она стала беспокоить, затем уже раздражать, а в последние месяцы так и вовсе выводить из себя. К счастью, Седду было чем себя занять: войско сайдов выросло за счет остатков разбитых воинств прочих королевств Оветты, и избранный на место прежнего конг Седд Креча усердно пытался возродить в истерзанных солдатах боевой дух. А уж Ирунг… А что Ирунг? Он устал так, как не уставал никогда в жизни. И главной причиной его усталости была не армия серых, замершая за пологими берегами великой Лемеги, а язва на теле Скира – Суйка. Именно туда рвались ожившие мертвецы, или, как их стали называть в народе, топтуны, и именно оттуда, о чем пока еще мало кто знал, исходили те беды, что понемногу охватывали земли Скира и грозились захватить всю Оветту. От Скочи до Борки, от морского берега – и до быстрых вод своенравного Дажа ни один сайд не мог, выйдя из дома, чувствовать себя в безопасности, если только его не охранял десяток стражников. Из вечерней и ночной мглы появлялись словно сошедшие с ума разбойники и уничтожали людей и домашний скот. Если и удавалось кого из них порубить, то их число прибывало вдвое за счет вчера еще безобидных нищих и благонравных крестьян. Многие сотни конга прочесывали окрестности, но лихие людишки словно возникали из ниоткуда, и Ирунг был уверен, что, если бы не колдуны, которые день и ночь жгли ритуальные костры на границах Суйки и раздавали амулеты сайдам, все было бы еще страшнее. Хотя что может быть страшнее войны, которая казалась столь близкой, что слышались Ирунгу уже и запах горящей смолы, и звон мечей, и удары стенобитных орудий. В настоящей войне колдун плохой помощник воину. Главный маг Скира слишком хорошо понимал, что магия хороша для ворожбы или против своего же брата ворожея, а против вражеского войска она как перо на обратном конце стрелы: точности добавить способна, а силы – нет. Может, оно и к лучшему? А вдруг возьмут враги Борку? Скалы вокруг да пропасти, но нет непроходимых гор. Что тогда? Хенны будут разбираться с суйкской мерзостью?
Оказавшись в неведомом краю среди чужого народа, механик не изменил себе. Он по-прежнему заставляет работать механизмы, но теперь ему приходится разбираться и с людьми, и не только с людьми. И не всегда это нравится и тем и другим. Он движется к неведомой цели и обретает бесценное, когда утрачивает дорогое.
Мир изменялся дважды. Сначала он был опален в пламени упавшей звезды. Затем устоял в битве с демонами. И вот, через семь сотен лет чаша бытия вновь переполнилась. Колосья сущего созрели и склонились к земле. Грядет Жатва. Юная Гледа Бренин переступает порог, не ведая, что уже не вернется домой.Роман является сюжетной основой игры Ash of Gods: Redemption.
Он родился в мире, укрытом небосводом цвета сухой глины. Он лишился матери в шесть лет, никогда не знал отца. Его нынешний удел — жизнь бродячего циркача и редкое, но изощренное воровство. Его названые родные такие же изгои, как и он сам. В его душе планы мести, потому что в его мире справедливость подобна изделиям ремесленников, она создается собственными руками. Но когда ему исполнится шестнадцать, на его уничтожение будут брошены силы целого государства. И не только они…
Когда судьба целого мира ложится на женские плечи, мужчины не могут оставаться в стороне. К несчастью, угроза тоже женского рода.
Призраки прошлого оживают, тени обретают плоть, неясные предания обращаются ужасной явью. Некогда поверженные демоны выбираются из убежищ. Арбан Саеш продолжает искать разгадку гибели бога, но еще не знает, что для сражения со злом его придется разбудить.
О нем многие забыли, но воин, по вине которого случилась Пагуба, затопившая Салпу болью и смертью, воин, благодаря которому Пагуба отступила, все еще жив. Он продолжает путь, который может как уничтожить мир под раскаленным небом, так и спасти его.
В одно мгновение Артур, потерял то немногое, что у него было. Корпоративные интриги и зависть привели его на больничную койку. С искалеченным телом и сломленным духом, он уже потерял всякую надежду на нормальную жизнь. Однако новую надежду ему подарила Сара, старшая научная сотрудница его отца и нынешняя опекунша Артура. Собрав группу специалистов, она создаст новый виртуальный мир…
Повезло так повезло! Попал в тело эльфийки и уживается там вместе с хозяйкой. Но есть возможность разделиться, для этого всего-то нужно найти некий "гроб". .
Макс уже вырос, но Насте есть о ком заботиться. Беды не оставляют девушку и ее окружение. Сможет ли она все преодолеть, чтобы стать сильнейшей альфой? История покажет…
Сибиу — небольшое княжество, с двух сторон окружённое могучим Халинским халифатом. Правда и остальные два соседа у него были не из лучших. Штирия так и норовила оторвать кусочек полакомей от славных северных земель, а в Богемии царила постоянная смута, вызванная неожиданным восстановлением и столь же неожиданным разрушением проклятого замка Вышеград, не смотря на то, что с тех пор минуло больше полугода, клирики и баалоборцы и не думали покидать пределы этого Вольного княжества, что весьма нервировало местных священнослужителей из Первородной Церкви.
Они двинулись, голова человеческого левиафана начала втягиваться в широкую улицу, ещё одна волна пошла по параллельной, словно морское чудовище выбрасывало свои щупальца, основное тело же его ещё оставалось на площади. Поплыли и носилки, Клеарх заглядывал через головы, где-то впереди бежали Николай с Кларитас, ему хотелось быть с ними, принять участие в первом яростном натиске, но важность назначения телохранителем заставляла сдерживать себя. Пока шли, все они распаляли себя, метались факелы, ибо тьма сгущалась, кто-то нанёс палкой мощный удар по светильнику на столбе, разнеся его на куски. .
Его зовут Рин Олфейн. Он – последний из рода основателей Айсы, странного города на краю земли, заселенной людьми. Десять веков простояла Айса, сдерживая напор зловещей Погани. Десять веков ее торжище ломилось от товаров, а в толще священного холма рос магический лед, горожане были счастливы, а воины Айсы, помеченные холодным пламенем демона, – непобедимы. Но настал час расплаты. Демон предъявил счет древнему городу, и теперь лишь от смелости Рина Олфейна и стойкости его верных друзей зависит, двинется ли зло в последний поход на землю людей.
Почти двадцать лет минуло с последней войны, в которой схлестнулись между собой государства Оветты. Схлестнулись и если не разбились вдребезги, так пошли трещинами и развалились на куски. Однако зло, что угнездилось в древней земле, не изошло. Оно притаилось до времени, взращивая само себя. Впилось в грунт, как корень обломанного сорняка. Растворилось, как горькая соль. Налилось ядом, как запретный плод. И вот пришло время плодоносить. Сборщик урожая ухватился за кривой ствол, призвал дальних гостей и пустил заманчивый слушок для ближних.
Нелегкий выбор предстоит сделать бывшему рабу – исполнить давний обет или поступить по велению сердца. Никакого выбора не предоставляет судьба юной танцовщице – только бежать сломя голову, чтобы скрыться от могучего мага и старого сластолюбца, который, на беду, правит целой страной. Что еще нужно, чтобы двое гонимых принялись помогать друг другу? Новый обет, твердый договор, изрядная сумма золотом и смертельная опасность для обоих.