— Нет, — сказал он. — Пусть будет.
— Смотрится глуповато.
— И хорошо. — Он поднял рюмку и заказал еще водки.
— Поведу сегодня я, — заявила она.
— Поведешь ты, — согласился он. Потом сказал: — Черт, ты нас уже столько лет ведешь.
Они несколько раз встретились взглядами, но оба молчали. Наконец Лиз не удержалась от улыбки, и Болдт улыбнулся ей в ответ.
— С ума сойти, а? — произнесла она.
— Ага. Странно все как-то. — Болдт почувствовал подступающие слезы. Он постарался не дать им волю.
— Никогда не знаешь, как все обернется, — сказала она. Ее глаза затуманились.
— Да. Никогда не знаешь.
— Мы поможем друг другу продержаться. — Она взяла его за руку и сильно сжала — сжала так, как ему давно хотелось. «Куда пропали такие прикосновения? — подумал он. — Как мы могли потерять их?» Она снова сжала его руку, и у обоих на глаза навернулись слезы.
Но Болдт смог улыбнуться. Он понял, что теперь они все время будут вести себя так.
— Я последнее время часто плачу, — признался он.
— Ага. Это полезно для слезных протоков, — сказала она, моргая.
— Боишься? — спросил он дрожащим голосом.
— Да, — ответила она. — Еще как. — Ее губы задрожали, и она посмотрела на него, как будто желая услышать какой-нибудь ответ. Но у Болдта не было ответов.
— Я тоже, — прошептал он самой прекрасной жене в мире.
