Опоздавшие - [92]

Как было хорошо вновь очутиться в ее ласковых объятьях, но Би вдруг первой отстранилась. Прежде такого не бывало. В чем дело? Она так сильно огорчена смертью бабушки? Ладили-то они не всегда, но, может, Би скрывала свою привязанность к покойной? Кто их разберет, этих взрослых.

Рут развернулась к Конни и представила ее:

– Это Конни, моя однокурсница. А это Би. – Обычно она добавляла «наша служанка», но сейчас что-то удержало ее от этих слов.

Конни протянула ей ладонь, однако Би повела себя странно: не ответив на рукопожатие, она пробормотала: «Входите, а то простудитесь» – и обеими руками закрыла резную дверь красного дерева, вовсе не требовавшую каких-то особых усилий.

Против обыкновения, она не помогла гостье раздеться, не повесила ее одежду на обитые фетром плечики. Это хотела сделать Рут, но Конни, помотав головой, осталась в своем клетчатом шерстяном пальто.

На стене прихожей задребезжала вычурная чугунная заслонка. Конни вздрогнула.

– Это обогреватель в подвале, – сказала Рут. – Тут отопление времен Гражданской войны.

Заслонка выпустила очередную порцию горячего воздуха, и Рут подошла к ней, но не слишком близко, чтоб не обжечься. Она была в короткой шубке, и ноги ее под ажурными чулками уже покрылись гусиной кожей.

– Абби с отцом поехали на вокзал встречать родственников, – сказала Би и, направляясь в кухню, бросила через мощное плечо: – Бабушка в гостиной, упокой Господь ее душу.

– Тебе необязательно идти со мной. – Рут хотела избавить гостью от тягостного зрелища. – Можешь пока тут посидеть. – Она кивнула на обитый шелком диванчик с гнутыми подлокотниками. Некогда стены прихожей были расписаны под мрамор, но теперь от прежней росписи остался лишь небольшой фрагмент над диваном, смахивавший на картину в стиле поп-арт.

– Ничего, всё нормально. – Конни тоже направилась в коридор.

Рут собралась с духом перед встречей с мертвой бабушкой. Заходящее солнце придало багровый оттенок истертым коврам и стенам гостиной. Девушки подошли к гробу.

Вот она, бабушка Сара. Темно-синее платье, на груди бриллиантовая брошь для особых случаев. Бабушка говорила, когда-нибудь она достанется Рут. Значит, теперь брошь закопают вместе с бабушкой? Рут преклонила колени на скамеечку, обитую красным бархатом. Конни так и стояла.

Женщина в гробу была похожа на бабушку и вместе с тем казалась чужой. Усохшее лицо сильно напудрено и нарумянено. Глаза под стеклами очков в золотой оправе закрыты. Губы накрашены пурпурной помадой, которой покойница никогда не пользовалась. Щеки неестественно обрамлены седыми локонами. В руки, сложенные на груди, вставлена орхидея. Вспомнились случайные визиты в оранжерею. Цветы бабушка любила больше людей.

Рут старалась вызвать в себе добрые мысли, но в голову лезли бабушкины наставления типа «необходимо возвыситься над собственной природой» и «походка вырабатывает характер».

Вспомнилось, как однажды бабушка привела их с Абби на чердак и показала коробку со своими детскими куклами, которые выглядели не игрушками, а дамами: фарфоровые лица, настоящие волосы, длинные негнущиеся платья, ботинки на кнопках. Эту невообразимую древность бабушка Сара получила в подарок от своей матери.

– Прощай, – шепнула Рут и поднялась со скамеечки, которую, к ее удивлению, тотчас заняла Конни. Склонив голову на молитвенно сложенные руки, она что-то беззвучно проговорила. Рут даже устыдилась – Конни выглядела такой печальной, словно горевала по собственной бабушке.

В гостиную вбежала Абби.

– Ты приехала! – воскликнула она, но осеклась, увидев Конни. Скамеечка испустила вздох, когда та поднялась с колен.

– Конни, познакомься с моей сестрой Абби. – Рут отвернулась от гроба. Как-то неловко вести беседу рядом с покойницей. – А это моя подруга Конни.

У Абби округлились глаза, и она вдруг сделала книксен, хотя этак приветствовала только школьную директрису.

В комнату вошел отец, от него за милю несло бурбоном. Он сердечно пожал руку Конни и познакомил ее со своими филадельфийскими родственниками. Те тоже поздоровались.

Рут была слегка разочарована тем, что цвет кожи Конни не произвел никакого впечатления на отца и его кузенов, питавших предубеждение к неграм. В свой последний визит они цитировали одно научное изыскание, утверждавшее, что чернокожие генетически глупее белых.

В столовой, освещенной свечами, Би накрыла ужин на шесть персон. По настоянию Винсента его застенчивый кузен Верн занял место бабушки в торце стола. Видеть его там было странно. Разговор в основном шел об организации похорон: закрытый гроб поставят в старомодный катафалк, запряженный лошадью, и скорбная процессия проследует за ним от церкви до кладбища.

Расправились с первым блюдом, и тут кузина Милдред окинула взглядом Конни, которая доедала суп, наклонив тарелку от себя.

– Какие у вас хорошие манеры, – сказала кузина, одарив ее покровительственной улыбкой.

– Спасибо, мэм, – ответила Конни, не поднимая головы. – У вас тоже неплохие.

Рут мгновенно пожелала, чтобы Конни навсегда заняла место ее лучшей подруги, вытеснив Поттси.

Позже Конни ошарашила сообщением, что ее семья владеет яхтой. Судно «Возмездие» стояло на причале озера Мичиган. Рут даже в голову не приходило, что Конни вовсе не из бедных, и она ужаснулась своему огорчению, возникшему из-за их равенства в социальном статусе.