Опоздавшие - [36]
Одна девушка, прежде работавшая в парикмахерской, припасла флакон дорогого шампуня. За три цента с носа она мыла головы тем, кому подошел срок, дабы своих младенцев они встретили в наилучшем виде. Нынче она вымыла голову Брайди, и теперь та, стоя у окна гостиной, под утренним солнышком сушила волосы. Том их обожал, называл «медовой струей». Отросшие до пояса волосы сохли долго, но Брайди прям чувствовала, какие они стали блестящие. Малышку она встретит во всей красе.
Брайди подошла к журнальному столику и просмотрела кем-то брошенную газету «Геральд». Ее увлекла заметка о странном явлении. В Нью-Джерси на крышу дома уселась невиданная крылатая тварь с лошадиной головой и песьей мордой!
И тут вдруг как будто что-то лопнуло внизу живота.
Охватило морозом.
Брайди боялась посмотреть под ноги, однако глянула. На холодном полу дымилась лужа.
Но ребенок, слава богу, не выскочил. И что теперь делать? Что делать-то?
Мысли путались. Брайди скрутила еще влажные волосы, затолкала их под воротник, взяла из мусорной корзины старые газеты и, нагнувшись, стала промокать лужу. В пояснице возникла тупая боль. Брайди опустилась на четвереньки. Сразу стало легче. Поясницу отпустило. Ой, как хорошо, подумала Брайди, так бы и стояла, и плевать, что выгляжу парнокопытной скотиной.
– Ты что, Лулубель? – окликнула ее заглянувшая в гостиную девушка и, сразу всё поняв, сказала, что сбегает вниз к дежурной – пусть вызывают акушерку.
Брайди стояла на четвереньках, наслаждаясь покоем во всем теле, – так, наверное, себя чувствует дикая лошадь, сбросившая седло.
Дожидаясь помощи, она мысленно разговаривала с ребенком, что уже вошло в привычку: «Ничего-ничего, маленькая моя Томасина». Хотелось подготовить малышку к тому, что предстояло. А что предстояло-то? Поди знай.
Она никогда не видела родов, хотя после нее мать родила еще семерых. Три года назад, когда ожидалась Дейзи, мать взглядом попросила Брайди быть рядом, но она так же безмолвно отказалась.
– Ступай за миссис Макгинн, – велела мама. Она стояла у плиты, но вдруг погасила огонь и, схватившись за живот, прошла к кровати.
Брайди села на велосипед, оставленный им повитухой, и покатила на другой конец поселка. Миссис Макгинн развешивала белье на веревке. Увидев Брайди, она отставила корзину и скрылась в доме, через минуту появившись с саквояжем в руках. Оседлав велосипед, повитуха предложила Брайди сесть на багажник. «Нет, одна вы доберетесь быстрее», – сказала Брайди и пошла пешком, нарочно выбрав кружной путь. Придя домой, она узнала, что Дейзи, слава богу, уже родилась.
Ну вот и Брайди отправилась «наверх». Акушерка миссис Гарелли и ее дочь Тэсс помогли ей дойти до лифта. В кабину все не вместились, Тэсс побежала по лестнице. Стараясь отвлечься от боли в пояснице, Брайди считала ее шаги, гулким эхом отзывавшиеся в лестничном колодце. Быстроногая Тэсс наверх добралась раньше лифта. Брайди препроводили в родовую палату, где помогли снять юбку, чулки и облачиться в чистую белую сорочку длиной чуть ниже колена.
В комнате, которой Брайди побаивалась, не было ничего особенного: кровать, стол, маленькая печка на угле. Сквозь окно лился серый свет зимнего дня. Комната выстудилась, и Тэсс сразу затопила печку.
Первым делом акушерка связала влажные волосы Брайди в конский хвост (она про них уж и забыла) и мазнула ей за ухом лавандовым маслом, которое, по ее словам, уменьшало боль. Тэсс помогла забраться на кровать. Тонкие руки этой четырнадцатилетней девчушки обладали недюжинной силой. Плоский тюфяк был застелен простыней и резиновой пеленкой, державшейся на английских булавках.
Акушерка поставила греться воду в большой кастрюле. Тэсс дала Брайди глотнуть отвар блошиной мяты. Брайди уже стонала. Ей казалось, сейчас она лопнет. Акушерка осторожно помогла ей встать, потом велела туда-сюда пройти и сесть на корточки, ухватившись за прутья кроватной спинки. Брайди в них вцепилась, подумав, что они похожи на тюремную решетку. Тэсс, следуя указаниям матери, кулаком надавила Брайди на поясницу.
– Сильнее, – приказала акушерка.
– Крепче, со всей силы, – попросила Брайди. Казалось, нажим кулачка отвлекает от сверлящей боли, как будто собранной со всего света.
Но вот и кулак перестал помогать.
Боль накатывала, отступала и вновь накатывала. Акушерка вложила гребень в руку Брайди.
– Сожми его, – сказала она. – Перенаправь боль.
Брайди стиснула гребень, сосредоточившись на несравнимо меньшей боли от костяных зубьев, впившихся в ладонь.
Потом у нее начался бред. Чудилось, что в ней засела та самая крылатая тварь из газетной заметки. Теперь она рвалась на волю, круша всё вокруг себя.
Брайди умоляла акушерку отсечь ей ноги, чтобы выпустить ребенка наружу. Она не представляла, что бывает такая боль. Этот опыт ее состарил, и она вряд ли его переживет.
Она молилась святому Джерарду, покровителю материнства. Взывала к Деве Марии и святому Иуде, покровителю отчаявшихся. Просила Тома забрать ее к себе. Пусть всё это закончится, и они будут вместе.
Удивительно, Тэсс ничуть не испугалась. В ее возрасте Брайди со страху давно бы напрудила. А девочка вместе с ней молилась. Брайди была ей благодарна и радовалась, что она среди единоверцев. Тэсс перекрестилась, потом пальцем нарисовала крест на лбу Брайди, что ту привело в ужас: всё так плохо и она умирает? Она умоляла дать ей опий, который, как говорили, приберегался на крайний случай, определяемый врачом. Но ведь сейчас тот самый случай и требуется врач, верно?
Роман «Год, год, год…» (в оригинале «Где ты был, человек божий?») был выпущен «Молодой гвардией» и получил много добрых отзывов читателей и прессы. В центре романа — образ врача, сорок лет проработавшего в маленькой сельской больнице, человека редкой душевной красоты, целиком отдавшего свою жизнь людям.
2015 год. Война в Сирии разгорается с новой силой. Волны ракетных ударов накрывают многострадальный Алеппо. В городе царит хаос. Шурали Хан — красивейший и образованнейший человек в своем роду — является членом группировки Джабхат ан-Нусра. Шурали завербован в 2003 году на одной из американских военных баз в Ираке. По разоренной Сирии кочуют десятки тысяч беженцев. Шурали принимает решение присоединиться к ним. Среди руин Алеппо Шурали находит контуженного ребёнка. Мальчик прекрасен лицом и называет себя Ияри Зерабаббель.
Автор – профессиональный адвокат, Председатель Коллегии адвокатов Мурадис Салимханов – продолжает повествование о трагической судьбе сельского учителя биологии, волей странных судеб оказавшегося в тюремной камере. Очутившись на воле инвалидом, он пытается строить дальнейшую жизнь, пытаясь найти оправдание своему мучителю в погонах, а вместе с тем и вселить оптимизм в своих немногочисленных знакомых. Героям книги не чужда нравственность, а также понятия чести и справедливости наряду с горским гостеприимством, когда хозяин готов погибнуть вместе с гостем, но не пойти на сделку с законниками, ставшими зачастую хуже бандитов после развала СССР. Чистота и беспредел, любовь и страх, боль и поэзия, мир и война – вот главные темы новой книги автора, знающего систему организации правосудия в России изнутри.
Однажды утром мать Деминя Гуо, нелегальная китайская иммигрантка, идет на работу в маникюрный салон и не возвращается. Деминь потерян и зол, и не понимает, как мама могла бросить его. Даже спустя много лет, когда он вырастет и станет Дэниэлом Уилкинсоном, он не сможет перестать думать о матери. И продолжит задаваться вопросом, кто он на самом деле и как ему жить. Роман о взрослении, зове крови, блуждании по миру, где каждый предоставлен сам себе, о дружбе, доверии и потребности быть любимым. Лиза Ко рассуждает о вечных беглецах, которые переходят с места на место в поисках дома, где захочется остаться. Рассказанная с двух точек зрения — сына и матери — история неидеального детства, которое играет определяющую роль в судьбе человека. Роман — финалист Национальной книжной премии, победитель PEN/Bellwether Prize и обладатель премии Барбары Кингсолвер. На русском языке публикуется впервые.
Либби Миллер всегда была убежденной оптимисткой, но когда на нее свалились сразу две сокрушительные новости за день, ее вера в светлое будущее оказалась существенно подорвана. Любимый муж с сожалением заявил, что их браку скоро придет конец, а опытный врач – с еще большим сожалением, – что и жить ей, возможно, осталось не так долго. В состоянии аффекта Либби продает свой дом в Чикаго и летит в тропики, к океану, где снимает коттедж на берегу, чтобы обдумать свою жизнь и торжественно с ней попрощаться. Однако оказалось, что это только начало.
Виржини Гримальди с присущей ей чуткостью и душевным теплом рассказывает историю трех женщин. Историю о том, что, какой бы страшной беда ни была, выход есть всегда. И очень важно не забывать об этом. Анне тридцать семь. Работая с утра до ночи, она пытается свести концы с концами и поднять двух дочерей. На личном счастье она давно поставила крест. Хлое семнадцать. Когда-то прилежная ученица с большой мечтой, она забросила лицей, решив отказаться от планов на будущее и работать, чтобы хоть как-то помочь маме. Лили двенадцать.