Опоздавшие к старту - [49]

Почему? Почему все так происходит? Что я сделала? Ну да, влезла в систему спутника, но не убивать же за это?…

— «Тебя убьют». — Внезапно раздался тихий, ровный голос, который был слышим скорее через вибрацию черепной кости. Ощущение внезапное, неприятное, ошеломляющее… — «Медленно отходи к навесу. Там тебя не заметят».

Инга дрожала всем телом. Ее била бесконтрольная нервная дрожь. Не зная, как и что отвечать, она медленно попятилась, видя, что полицейские сервомеханизмы уже развернулись цепью с явным намерением прочесывать свалку.

Возможно, верить внезапно услышанному голосу было ошибкой с ее стороны, но куда бежать?

Все складывалось страшно, нереально, безысходно, но именно безвыходность ситуации породила в ней внутренний протест. Сначала робкий, слабый, приглушенный истовым желанием жить, жалостью к самой себе, но бессилие перед надвигающейся неотвратимостью, ощущения подкашивающихся ног, слабости отказывающегося повиноваться тела, разбудили внутри что-то древнее неодолимое, ассоциирующееся с легким помутнением рассудка и железистым привкусом во рту, когда ледяной озноб вдруг сменился горячей волной ярости, затуманившей зрение.

Нет. Я не могу ничего сделать. Мне нужно спрятаться, стать незаметной среди хаоса нагроможденного вокруг металла, не двигаться, и тогда быть может, все обойдется, они не заметят меня…

А что обойдется?

Инга находилась в странном и страшном состоянии, словно падала в пропасть, сжавшая в ожидании рокового удара, который все не наступал, а его предчувствие становилось все более тягостным, невыносимым…

Она забилась под какой-то ржавый остов разобранной машины, затаилась, наблюдая как цепь полицейских сервомеханизмов, миновав открытое пространство, начала дробиться на группы, втягиваясь в сумеречные ущелья меж штабелями подготовленных к утилизации автомобилей.

Сердце постепенно успокаивалось, возвращалась способность мыслить здраво, хотя толку от здравомыслия в ее положении — чуть, при попытке привести мысли в порядок тут же наваливалось чувство безысходности: она все отчетливее понимала, что сделала роковой шаг в своей жизни, перечеркнув и прошлое и будущее. Ну, на что ей сдался этот спутник? Вторгаться в систему глобальной навигации было самонадеянно и глупо…

И что теперь?

Как жить? Дорога назад в город заказана, там ее непременно арестуют, если не убьют, как пытался сделать полицейский сервомеханизм. Остаться здесь? Но вокруг пустоши — опасное для жизни пространство, где обитают только мутанты…

Ее мысли прервала сухая трескучая автоматная очередь.

В глубинах свалки кто-то пытался оказать сопротивление полицейским сервомеханизмам, Инга конечно не являлась специалистом по вооружениям, но знала, что современное оружие, которым пользуются силы правопорядка в основном бесшумное, да и основано оно на иных принципах, — помимо излучателей различных волн, воздействующих на человеческий организм, полицейские применяли и кинетическое оружие, — ссадина на виске тут же напомнила о себе тупой саднящей болью, — однако выстрел из импульсного пистолета сопровождается едва слышным сипящим звуком, но никак не звонким грохотом.

Автоматная очередь ударила вновь, затем, вторя ей, зачастили и одиночные выстрелы, рассыпаясь глухим перестуком, Инга едва успела подумать, что в глубинах свалки завязался настоящий бой, как вдруг, перекрывая остальные звуки, послышался басовитый гул, — от горизонта приближались две стремительно растущие в размерах точки, прошла минута, и вот уже стали отчетливо видны хищные очертания боевых вертолетов, они сделали круг над свалкой и вдруг…

Сначала Ингу ударило волной ужаса, затем по всему телу внезапно вспыхнула боль, так словно ей под кожу влили раскаленный свинец, она невольно вскрикнула, забившись в судорогах, и сознание вновь начало меркнуть…

* * *

Очнулась она спустя минут десять.

Оба вертолета сели на открытом пространстве у съезда на свалку. Полицейские сервомеханизмы возвращались, — одни конвоировали небольшие группы разоруженных людей, другие волокли свои подобия, изрешеченные пулями и, наверное, уже не подлежащие восстановлению.

Инга, едва придя в себя после болевого шока, смотрела на разворачивающиеся события с возрастающим ужасом, отвращением, и глухим протестом, который не находил выхода из-за слабости в мышцах, — она едва могла пошевелиться, иначе, наверное, кинулась бы на помощь несчастным, став одной из жертв разыгравшейся на ее глазах трагедии.

Пленных было человек шесть или семь — после испытанного дистанционного удара у Инги двоилось в глазах, реальность воспринималась, словно сквозь дымку.

Она не могла рассмотреть всех подробностей из-за дальности расстояния, но и того, что сумела увидеть, хватило с лихвой.

Прямо на земле меж севшими вертолетами человекоподобные сервомеханизмы развернули нечто вроде полевой лаборатории — вытащили и установили несколько довольно громоздких приборов, от которых в недра винтокрылых машин уходили глянцевитые кабели стационарного питания.

Затем началось самое страшное.

Пленных по одному подводили к блокам аппаратуры, каждому на голову надевали тонкий обруч, затем следовала минута напряженной тишины обруч снимали и… Инга инстинктивно зажала ладонями рот, — человек, которого только что тестировали при помощи непонятной аппаратуры все еще стоял на коленях, когда один из полицейских поднял импульсный пистолет и дважды выстрелил ему в затылок…