Опочтарение - [83]
Из-под стола раздалось тихое «чпок!». Пьяница очень осторожно встал, повернулся, и, не оглядываясь, нетвердой походкой побрел прочь.
— Можно мне вас побеспокоить? — спросил Мокрист. Мисс Добросерд кивнула, и он сел, скрестив ноги под столом, — это был всего лишь пьяница.
— Ага, мужчины всегда так говорят, — заметила мисс Добросерд, — а теперь вы скажите мне, что если бы я сама не справилась, вам не пришлось бы собирать свои зубы в шляпу. Которую вы, кстати, не надели, как я заметила. В ней, наверное, скрыта ваша тайная сущность. Извините, я что-то не так сказала? Вы подавились своей выпивкой.
Мокрист стер пиво с лацкана.
— Нет, это я, — сказал он, — весь, как есть, не приукрашенный.
— Вы меня почти не знаете, но, тем не менее, пригласили на ужин, — заявила мисс Добросерд, — почему?
«Потому что ты назвала меня жуликом, — подумал Мокрист, — ты видишь меня насквозь. Потому что ты не пригвоздила мою голову к двери из арбалета. Потому что ты не болтаешь о пустяках. Потому что я хочу узнать тебя получше, даже если это все равно что целовать пепельницу. Потому что я хочу узнать, можешь ли ты вложить в остаток своей жизни страсть, которую ты вкладываешь в курение сигарет. Потому что вопреки мисс Маккалариат, я хочу завести шуры-муры с тобой, мисс Ангела Красота Добросерд… ну, совершенно точно шуры, и, возможно, муры, когда мы узнаем друг-друга получше. Я хочу узнать твою душу также хорошо, как ты понимаешь мою…»
Он сказал:
— Потому что я почти не знаю вас.
— Ну, если на то пошло, я вас тоже почти не знаю, — заметила мисс Добросерд.
— На это я и делаю ставку, — парировал Мокрист.
Это вызвало улыбку.
— Ловкий ответ. Гладкий. Ну и где мы на самом деле ужинаем сегодня?
— Le Foie Heureux, разумеется.
Она выглядела действительно удивленной.
— Вы сумели заказать столик?
— О, да.
— Значит, у вас там родственник работает? Или вы шантажировали метрдотеля?
— Нет. Но на сегодняшний вечер у нас там зарезервирован столик, — ответил Мокрист.
— Значит, это какой-то трюк, — решила мисс Добросерд, — я впечатлена. Но мне лучше предупредить вас. Насладитесь ужином сполна. Он может оказаться последним.
— Что?
— «Великий Путь» убивает людей, мистер Губвиг. Разными способами. А вы наверняка уже действуете на нервы Взяткеру Позолоту.
— Ох, да ладно вам! Я не более чем муха на их пикнике.
— А что люди делают с мухами, как вы думаете? — возразила мисс Добросерд, — у компании проблемы, мистер Губвиг. Ее используют как машину для производства денег. Они решили, что ремонт обойдется дешевле регулярного технического обслуживания. Они урезали расходы с мясом, — с мясом. И эти люди не любят шутить. Вы полагаете, Взяткер Позолот задумается хоть на секунду, прежде чем прихлопнуть вас?
— Но я был очень… — начал Мокрист.
— Вы думаете, что сможете играть в игры с ними? Звонить в дверь и убегать? Позолот нацелился на место Патриция, все так говорят. И вдруг появляется… идиот в большой золотой шляпе, который напоминает всем, что в семафорной компании царит кавардак, издевается над ней, возрождает Почтамт…
— Погодите, погодите, — умудрился вставить слово Мокрист, — здесь же большой город, а не деревня скотоводов на равнинах! Здесь же не убивают конкурентов вот так запросто, верно?
— В Анк-Морпорке? Вы и правда так думаете? О, он вас не убьет. Он даже не станет беспокоиться о формальностях, обратившись в Гильдию Убийц. Вы просто умрете. Как мой брат. И стоять за этим будет Позолот.
— Ваш брат? — переспросил Мокрист.
В дальнем конце большой пивной с хорошо исполненного «Ты-чего-это-на-меня-уставился?», принесшего зачинщику два очка и выбитый зуб, началась традиционная вечерняя драка.
— Мой брат и его друзья, работавшие в «Пути» прежде чем он был захвачен — по-пиратски захвачен, мистер Губвиг, собирались основать новую семафорную компанию, — сказал мисс Добросерд, наклонившись вперед, — они умудрились наскрести денег на несколько первых демонстрационных башен. Они должны были работать в четыре раза быстрее традиционных башен, потому что их создатели изобрели несколько хитрых трюков с кодированием сообщений, это был многообещающий проект. Многие люди доверили им свои сбережения, те кто раньше работал с моим отцом. Многие талантливые инженеры уволились из «Пути», когда отец потерял над ним контроль, видите ли. Они терпеть не могли Позолота и его банду шакалов. Мой брат собирался снова заработать потерянные нами деньги.
— Я утерял нить ваших рассуждений, — признал Мокрист.
В их столик с размаху вонзился топор и завибрировал.
Мисс Добросерд внимательно посмотрела на Мокриста и выдохнула струю дыма мимо его уха.
— Моего отца звали Роберт Добросерд, — сказала она отстраненно, — он был председателем «Великого Пути». Семафоры были его детищем. Дьявол, да он придумал половину механизмов для башен. А потом объединился с другими инженерами, серьезными людьми с твердыми принципами, и они заняли денег, заложили свои дома и построили локальную семафорную систему, а потом снова вложили заработанные деньги и начали строить «Путь». К ним потекло много
