Оплот и Пустота - [23]

   Мастер прочистил горло и стряхнул хлопья пепла с бороды:

   - Я не проводил этого Слияния. Это Вийол. Он... Глуп он в общем... Был.

   Игнис обречённо вздохнул и махнул рукой. Боль тут же с новой силой зашевелилась в раненом предплечье, лицо перекосилось, и он поплёлся к дому старосты. Капитан помог раненому собрату по оружию раздеться до пояса, паренёк притащил тёплой воды с печки, а Лазвиг живо сбегал за местной знахаркой.

   Морщинистые руки старой, согбенной годами деревенской врачевательницы пробежались по ране. Умело промыв её, она порылась у себя в сумке и выудила мешочек. По комнате тотчас разнёсся запах полевых трав. Положив в рот пригоршню сухих стебельков, старуха задвигала челюстью.

   Игнис отвернулся, не желая видеть дальнейшее:

   - Дайте лучше воды.

   - Может вина? - предложил Капитан.

   - Пойдёт.

   В здоровую руку Игниса ткнулась глиняная кружка, и он сделал небольшой глоток кисловатой жидкости. В Хуртовец тоже доехало фрилионское вино. Может зерно и не стоило бы треть отары, не будь оно дополнено недешёвым напитком.

   - Зашивать нет нужды, - авторитетно прошамкала знахарка. - Заживёть и так. Токмо замотаю крепко.

   Руку Игниса запеленали тряпичным бинтом, повязка напиталась кровью, но боль почти не ощущалась. Может старая и знает толк во врачевании.

   - Хочешь чуток полежать? - участливо спросил Капитан.

   - Есть хочу. Мы начали, но не закончили... Эй, хозяйка, там хлеб в печи всё пёкся и пёкся. Он готов, или как?

   Супруга старосты поставила на стол недавно испечённый хлеб, и по комнате поплыл запах горячего пшеничного хлеба, хорошо пропечённого, с растрескавшейся корочкой, выпускающей наружу сводящие с ума ароматы. На столе по-прежнему ожидали гостей миска с тушёной бараниной и наполовину доеденная луково-мясная похлёбка.

   Игнис накинулся на еду, орудуя здоровой рукой, хотя рану на второй можно было считать поверхностной - кость уцелела.

   Капитан первым проглотил остатки ужина и выбрался из-за стола:

   - Я пока выбегу, стрелы соберу.

   Мечник счёл себя обязанным помочь и вышел вслед за командиром.

   Мия попросила хозяйку сварить ей травяного отвара, и теперь к запаху хлеба добавились пряные ароматы шалфея, душистой липы и сладкого мёда.

   Из соседней комнаты появился Юс, на ходу вытирающийся полотенцем. Гладко выбритое до синевы лицо лишь незначительно портили слегка припухшие губы, глаза искрились неподдельным торжеством. Он сноровисто собрал светлые волосы в аккуратный хвостик и, потерев руки, умостился на лавочке за столом. Вычищенная одежда его выглядела почти как новая.

   Игнис окинул оценивающим взглядом собственные измазанные грязью штаны и мысленно присвистнул. Есть таланты, с которыми нужно родиться.

   Остывшая, но неимоверно вкусная похлёбка и свежий хлеб подарили ощущение сытости. Ужин показался изумительным, хотя пройди беглецы в два раза больше - гастрономическая привлекательность пищи возросла бы ещё сильнее.

   Изнурительный день клонил в сон, Игнис начал клевать носом прямо за столом. Рывком стряхнув с себя сонливость, он встал и подошёл к стулу с одеждой. Думая о своём, он простоял у него с минуту, неосознанно поглаживая то шрам на щеке, то висящий на шее кулон из синего сапфира в форме капельки. Различные воспоминания и мысли роем мелкой мошкары вертелись в голове, неся с собой целый каскад эмоций и причиняя почти физическую боль.

   Отгоняя их, Игнис мотнул головой и торопливо оделся:

   - Юс, Мия и ты, паренёк - вместе с хозяйкой позаботьтесь о провизии в дорогу. Я договорюсь с Лазвигом о тёплой одежде. Выходим через полчаса.

   - Но скоро ночь, - удивлённо возразил Юс. - Может останемся? Тут переночуем. В тепле.

   - Если налетят плосконосые, то возьмут всех. В тепле. Сами погибнем и на людей беду навлечём. До ночёвки часа четыре успеем пройти.

   Тихо скрипнув, дверь выпустила Игниса на улицу.

   Ночь подступала со всех сторон, подменяя вечерний сумрак настоящей темнотой. Рассеянный свет ущербной луны прорывался сквозь поредевшие облака, ветер усилился, дождь же полностью прекратился.

   Всё, что осталось от сарая - угли, пятнавшая землю зола, да тлеющие здесь и там огоньки догорающих балок и воротной рамы. Превратившаяся в жижу размокшая земля выглядела ужасно. Трупы оттащили в сторону, но напитавшаяся кровью грязная вода в лужах приобрела отвратительный бурый оттенок.

   Капитан находился близ лесопильной площадки, где собралось всё местное население, гомон разносился по округе. Игнис неспешно побрёл к ним. В ногах отчаянно пульсировала боль, отзываясь на каждый удар сердца, но он заставил себя не обращать внимания на жалобы истерзанного тела.

   - Мы токмо и просим остаться на ночь, - вымолвил кто-то из мужиков.

   - Не уверен, что это здравая мысль, - сухо ответил Капитан.

   - Из-за чего переполох? - подойдя, спросил Игнис.

   Староста выступил вперёд.

   - Вы ведь порешили идтить нонче?

   - Да.

   - Останьтеся на ночёвку. И сами отдохнёте, и нам спокойнее будет.

   Игнис вздохнул и осторожно потёр чешущуюся под тряпичными бинтами руку:

   - Мы сильно истощены. Ещё одного такого набега мы не отобьём. Нас могут искать степняки. Налетят на селение - и нас посекут, и вам достанется.