Опиумная война - [103]

— Энки наконец-то тебя отпустил?

Рин обернулась через плечо.

Из-за угла появились Юнеген и Бацзы, они возвращались из патруля. Все втроем они шли по пустым улицам. Наместники установили комендантский час для гражданских, им больше не дозволялось покидать свой квартал без разрешения военных.

— Я должна вернуться через шесть часов, — сказала Рин. — А вы?

— Бесконечное патрулирование, пока что-нибудь не произойдет, — ответил Юнеген. — Энки подсчитал число жертв?

— Шестьсот погибших. Тысяча раненых. Пятьдесят из них — солдаты. Остальные — гражданские.

— Дерьмово, — пробормотал Юнеген.

— Да уж, — апатично согласилась она.

— Наместники просто сидят сложа руки, — посетовал Бацзы. — Бомбы запугали их до смерти. Толку от них никакого. Ну как они не понимают? Мы не должны просто проглотить эту атаку. Мы должны ударить в ответ.

— Ударить в ответ? — повторила Рин.

Сама идея звучала безумно и бессмысленно. Больше всего Рин хотелось свернуться калачиком, заткнуть уши и сделать вид, что ничего не случилось. Пусть воюет кто-нибудь другой.

— А нам что делать? — сказал Юнеген. — Наместники не будут атаковать, и нас в открытом столкновении перебьют.

— Можем просто дождаться Седьмой дивизии, ей нужно несколько недель…

Когда они дошли до штаба, из кабинета Алтана как раз выходила Кара. Она аккуратно закрыла за собой дверь, а когда заметила их, ее лицо застыло.

Бацзы и Юнеген остановились. В гнетущей тишине как будто висели невысказанные слова, которые знали все, кроме Рин.

— Что, все так же? — спросил Юнеген.

— Хуже, — отозвалась Кара.

— Что происходит? — спросила Рин. — Алтан там?

Кара с сомнением посмотрела на нее. Почему-то от нее пахло дымом. По ее лицу невозможно было ничего прочитать. Рин показалось, что она видит следы слез на щеках Кары, а может, это был лишь отблеск фонаря.

— Он нездоров, — ответила Кара.

Возмездие Федерации не ограничилось взрывом. Через два дня после взрыва в центре города Федерация прислала знающих оба языка агентов к голодающим рыбакам города Чжабей, лежащего к югу от Хурдалейна. Жителям сказали, что выпустят лодки из гавани, если рыбаки переловят всех бездомных кошек и собак.

Только голодающие могли подчиниться такому странному приказу. Рыбаки уже отчаялись и отдали мугенцам всех животных, которых сумели изловить.

Мугенцы привязали к хвостам животных хворост и подожгли. А потом выпустили в Чжабее.

Пожары полыхали три дня, пока их не потушил дождь. Когда разошелся дым, от Чжабея осталось лишь пепелище.

Тысячи горожан за одну ночь остались без крова, и Хурдалейн не мог справиться с потоком беженцев. Жители Чжабея набились в те части города, которые еще не оккупировала Федерация. Плохая гигиена, нехватка чистой воды и вспышка холеры превратили жилые кварталы в кошмар.

Народ винил во всем ополчение. Первая, Пятая и Восьмая дивизии пытались поддерживать строгий порядок военного времени, только чтобы не начались открытые мятежи.

Наместникам отчаянно требовался козел отпущения, и они обвинили Алтана. В их пользу сыграло то, что взрыв подорвал его авторитет как командующего. Он победил в первом бою, но победу вырвали из его рук и превратили в трагическое поражение, пример того, что бывает, если не думать о последствиях.

Когда Алтан наконец-то вышел из кабинета, он, казалось, отнесся к этому спокойно. Никто не упоминал о его отсутствии, цыке коллективно притворялись, что вообще ничего не произошло. Алтан не выглядел неуверенным, напротив, был возбужден до крайности.

— Так, значит, мы вернулись к тому, с чего начали, — сказал он, расхаживая по кабинету. — Отлично. Мы нанесем ответный удар. В следующий раз будем действовать методичнее. В следующий раз мы победим.

Он планировал больше операций, чем они были в состоянии выполнить. Но цыке никогда не были солдатами, они служили наемными убийцами. Сражение на болотах было для них настоящим подвигом, примером слаженной работы, ведь их готовили уничтожать отдельные важные цели, а не целые батальоны. Но отдельными убийствами войну не выиграть. Федерация — не змея, ее не уничтожить, отрубив голову. Если убьют генерала, его место тут же займет полковник. Заниматься своим обычным делом, убивая одного за другим, для цыке было бы слишком медленным и неэффективным способом ведения войны.

И тогда Алтан решил использовать своих бойцов как ударную силу партизан. Они крали припасы, устраивали быстрые набеги и причиняли врагу как можно больше неприятностей.

— Нужно перекрыть эту зону, — объявил Алтан, очерчивая круг на карте. — Мешки с песком. Колючая проволока. В ближайшие сутки нужно минимизировать возможности проникновения. А этот склад я хочу отбить.

— У нас ничего не выйдет, — неуверенно произнес Бацзы.

— Почему это? — рявкнул Алтан.

На его шее пульсировала вена, под глазами пролегли темные круги. Видимо, он уже много ночей не спал.

— Потому что в этой зоне у них тысяча человек. Это невозможно.

Алтан изучил карту.

— Для обычных солдат — да. Но у нас есть боги. Нас они не победят.

— Победят, если там тысяча человек. — Бацзы встал и со скрипом отодвинул стул. — Твоя уверенность впечатляет, Тренсин, но это задание для самоубийц.