Опиум - [29]

Слова Ричарда волшебной музыкой звучали для Оливии и она теперь сама не понимала, как вдруг могла столь сильно поддаться столь зыбким наветам.

-- И во-вторых,-- продолжал Ричард,-- не понимаю, как вообще можно впадать в такую панику из-за такого пустяка, толком ничего не разузнав?

-- Но он ведь ушел; но он ведь наговорил мне таких жестокостей потом...

Ричард, затянувшись, стряхнул пепел элегантным показным жестом и произнес, вкрадчиво посмотрев в ее глаза:

-- Ты даже не представляешь, какие номера порой выкидывают молодые люди, первый раз переспав с любимой женщиной (да и вообще первый раз переспав), чтобы, как они считают, не казаться ей сопливыми подростками...

-- Ну уж...

-- Правда, правда,-- он, аппетитно затянувшись, откинулся на спинку дивана,-- Вот я например после своей первой ночи любви, расхрабрившись, снял двух девочек, мы отправились ко мне, накурились травки... Короче, когда моя любезная вернулась, она полностью смогла насладиться картиной моего триумфа. Она была на пять лет меня старше и я хотел показаться ей эдаким акселератом-донжуаном, шикарным и циничным, чтобы она поняла, что я совсем не то, что она обо мне, как мне казалось, думает... Но я жестоко просчитался. Для нее, видимо, это оказалось шоком, и стремление утопить разочарование в вине привело ее, как это не прозаично, лишь под колеса автомобиля. Но, как говорится, deus jura hominum fecit. Фатум предопределяет, поэтому я не чувствовал тогда вины, даже более того, подумал, что возможно, для нее это было лучше, нежели дальнейшее общение со мной, роковым и непредсказуемым,-- Ричард сделал паузу,-- Так что твой Дэвид -- милый, заботливый мальчик. Когда он вырастет, превратится в честного, благородного и добропорядочного джентльмена.

-- Но ведь он ушел! -- крик отчаяния без отчаяния, просто чтобы закруглить диалог.

-- Детка, неужели ты всерьез думаешь, что он способен уйти навсегда от красивой женщины с завидным положением в обществе, умной, оригинальной, сводящей с ума в любви, умеющей, как никто больше, искушенность преподать под упоительной приправой непорочности и духовной чистоты? Неужели ты думаешь, что мальчик, видя явное неравнодушие к себе, способен навсегда уйти от такой женщины, переспав с ней всего один раз?

Оливия улыбнулась почти мечтательно.

-- Так что не надо слез, не надо драм, дорогая,-- заключил Ричард, вставая и наливая себе вина,-- не надо ничего предпринимать. Вот увидишь, через дня два-три он сам объявится на твоем горизонте и все будет так, как ты ему продиктуешь.

6.

А дальше -- дни ожидания, словно воплощение невероятно растянутой мысли о том, как могут сложиться обстоятельства. Рассуждения о том, что логические выводы могут оказаться неверными.

Или, может быть, все же обстоятельства подчинены рассудку и понятны разуму, и в мире возможно все, что неистово желается, но лишь только, потом уже ничего нельзя исправить?

Но так редко герои мечтаний и грез задумываются над сутью и последствиями происходящего вокруг, что предугадать последние аккорды становится невозможно. Уже нет сил развеять тучи, собравшиеся над головой, и остается лишь, закрыв глаза, любить сильнее друг друга, забываясь. А потом поток разверзшихся событий несет вперед к неизгладимому финалу, ломая времена и рубежи, затмевая взгляд тщетной пеленой нелепого уже отчаяния.

Оливия чувствовала этот неимоверный водоворот времени, в который ее затягивает, и понимала, что его не остановить, не поймать однажды разбуженные необузданные эмоции, умчавшиеся вдаль. Отыскивая в глубинах памяти задержавшиеся ассоциации, оставалось только вспоминать и молча, словно карты перетасовывая суждения и раскладывая в безымянном пасьянсе, предсказывать неизбежное будущее, едва видимое сквозь пелену опиума.

Она убегала в наркотик от мира, когда он становился слишком сложен или слишком фатально предрешен. Как и сейчас. Когда она вдыхала запах грядущих событий и, улавливая легкий оттенок надежды, но боясь в нее верить.

Все случилось почти так, как говорил Ричард.

Почти так. Пока мелькание событий в предшествии финала было похожим на сценарий: вновь приглашение на ужин к лорду Стэйтону, на которое она, словно предчувствуя, ответила согласием.

-- Вот и замечательно,-- заключил лорд Стэйтон после ее благодарных заверений непременно быть.-- Николь так же пригласила миссис Уорнер с сыном (помнишь того милого молодого человека, который проводил тебя до дома после прошлого нашего банкета?), которая, очень заинтригованная рассказом Дэвида о моей внезапно появившейся в свете очаровательной племяннице, то есть о тебе, изъявила сожаление, что не имела возможности в свое время познакомиться с твоей семьей и быть в курсе всех событий... Ты ведь знаешь, что они всего полтора года, как вернулись из Индии?..

-- Нет...-- ответила Оливия, чуть не выронив телефонную трубку из задрожавших пальцев, пытаясь подавить взорвавшееся вдруг бешеное сердцебиение.

-- Это прекрасное семейство,-- с упоением гида продолжал лорд Стэйтон,-- Отец миссис Уорнер, генерал, был в свое время вместе с послом в Индии, позже она, когда вышла замуж, вместе с мужем, тоже офицером, последовала туда же. Через два года появился Дэвид (а тебе, между прочим, тогда уже исполнился год). А после того, как мистер Уорнер полтора года назад трагически погиб -- миссис Уорнер с Дэвидом вернулись в Англию... Я уверен, что ты будешь очень довольна знакомством с ними...