Описание путешествия Голштинского посольства в Московию и Персию - [3]

* * *

Автор «Московитского и Персидского путешествия» не был главою посольства, и книга его не является донесением о дипломатических сношениях с Москвою и Персиею. Напротив, о целях посольства и о переговорах, которые вели послы, он говорит лишь в общих неясных выражениях. Не вполне ясна у него и роль Брюг(ге)мана, или Бругмана, одного из послов, с которым у Олеария в течение путешествия были крупные столкновения, в книге его указанные лишь намеками.

Представляется поэтому необходимым остановиться на этих обстоятельствах в настоящем введении, так как они значительно уясняют многие частности в изложении Олеария.

Разрешение торговли через Россию с Персиею — обычная цель посольств торговых государств в Московию в XVII столетии. Из посольства К. фан-Кленка видно, как эта цель привлекала еще в конце XVII в. голландцев. Московское правительство, со своей стороны, относилось всегда недружелюбно к этим попыткам, основываясь на заключениях московских купцов. Главной причиною нежелания русских допустить этот «персидский торг» была боязнь экономического захвата России иноземцами, вполне несомненного в том случае, если бы постройка иноземцами судов на русских реках, движение их торговых караванов через Россию, устройство ими торговых факторий в главных пунктах России стали явлениями обычными. Согласие на такой торг, данное голштинцам при царе Михаиле Феодоровиче, объяснялось лишь крайним истощением денежных средств России и надеждою пополнить царскую казну. Только этой надеждой — впрочем, не осуществившейся — мы можем объяснить, если голштинцам разрешено было то,

…в чем императорам и папам отказали,

В чем королям запрет…

К тому же герцог шлезвиг-голштинский не вызывал таких опасений в Москве, как могущественные Голландия или Англия, владевшие уже колониями в других частях света.

Чтобы читатель имел возможность разобраться в довольно запутанном деле переговоров с Голштиниею, мы приведем, прежде всего, хронологический обзор этих переговоров, основанный преимущественно на извлечениях Н. Н. Бантыша-Каменского из дел бывшего посольского приказа. В этих извлечениях, к которым нами прибавлены некоторые добытые нами рукописные данные, ход переговоров изображается следующим образом.

В 1632 г. 17 июня в Новгород, а 10 июля в Москву приехал голштинский посол Отто Брюггеман, а с ним его товарищ в пути Балтазар Мушерон. 15 июля он подал царю Михаилу Феодоровичу от шлезвиг-голштинского князя Фридерика грамоту (от 11 февраля), в грамоте князь благодарил за прием, оказываемый его подданным в России, и сообщал, что посылает в подарок 12 пушек медных; он далее обещал дозволить купить в Голштинии всякой военной сбруи и нанять военных людей, прося за то отпустить к нему хлеба и дозволять свободно приезжать его подданным в Россию торговать, 12 августа посол был у государя на отпуске. По отбытии посла товарищ его Мушерон ездил в Архангельск за пушками и, привезши их в Москву, остался здесь жить.

В 1633 г. 26 марта из Готторпа голштинский князь Фридерик писал к государю и к патриарху Филарету, благодаря за дозволение вывезти из России 30 тысяч четвертей хлеба и прося о свободном из России пропуске не только голштинских, но и шведских посланников.

В 1634 г. 14 августа приехали в Москву голштинские послы Филипп Крузиус и Отто Брюггеман. 19 августа, быв у государя, они подали от князя Фридерика грамоту (от 26 августа 1633 г.) верющую о себе, а 22 сентября на конференции вручили боярам другую от него же грамоту (от 9 октября 1633 г.), обещавшую присылку, по требованию государя, доктора Венделина Зибелиста.

Главною целью посольства их было испросить голштинскому купечеству дозволение ездить через Россию в Персию и Индию для торговли; об этом подан был от них (26 октября) проект, в 17 статьях, а 12 ноября они дали письменное обязательство платить ежегодно в российскую казну за это же дозволение по 600 тысяч ефимков, или по 300 тысяч русских рублей. 3 декабря постановили они «запись» с русскими уполномоченными:

боярином князем Борисом Михайловичем Лыковым-Оболенским, окольничим Василием Ивановичем Стрешневым, печатником и думным дьяком Иваном Тарасьевичем Грамотиным и другим дьяком, Иваном Афанасьевым сыном Гавреневым, в присутствии бывших тогда в Москве шведских послов Гюлленшерна, Буреуса и Спиринга, на ниже перечисленных условиях.

Голштинской компании дозволяется ездить через Россию в Персию сначала на 10 лет, а по усмотрении с обеих сторон, и еще на столько же лет потом. За это дозволение компания будет платить в русскую казну на первые десять лет ежегодно по 600 тысяч больших ефимков («а имать ефимки, привешив в фунты, а фунт по 14 ефимков»). Для отдачи этой казны быть в Москве всегда голштинскому агенту. В исправном платеже этих денег никакими купеческими несчастиями не отговариваться; платеж начать, приехав с товарами из Голштинии в Ярославль, внеся тотчас 300 тысяч ефимков, а другую половину в конце того же года, «без всякаго в платеже подлога». Отвозить в Персию и привозить оттуда увязанные в кипах товары без всякой пошлины, давая однако росписи привозным и отвозным товарам. Из помянутых товаров, что понадобится для русского государя, уступать по прямой цене. Далее от имени компании писалось: «А торговати нам в Персиде и покупати тех земель всякие товары, т. е. шолк сырой, каменье дорогое, краски, и иные большие товары, которыми русские торговые люди не торгуют, а в краску нам в Персиде сырова шолку не давати, и крашеными шелками нам русским торговым людем в их торговле в Персиде не мешати, а иных нам товаров, которые его царскаго величества торговые люди у персидских людей торгуют и покупают, т. е. всякие крашеные шолки, всяких цветов бархаты, отласы и камки персидские золотые и шелковые, дороги всякие, кутни всяких цветов, зендени, киндяки [?], сафьяны, краска крутик и мягкая, миткали, кисеи, вязи, кумачи, всякия выбойки, бумага хлопчатая, кушаки всякие, ревень и коренье чепучинное, пшено сорочинское, нашивки, пояски шолковые, сабли, полосы, ножи, тулунбасы, луки ядринские и мешецкие [?], наручи и доспехи, всякие ковры, попоны, шатры и полатки, миткалинные и бязинные [?] полсти, орешки чернидьные, ладан и москательные всякие товары, и селитра, которыми прежде сего торговали и меняли на свои товары русские торговые люди, и тех нам не покупати, и русским торговым людям в их торговле не мешати, а которые товары в сей записи не написаны, и те нам покупати поволено, а которые товары наши торговые люди из Персиды в российское государство привозити учнут, и теми нашим торговым людям не торговати, а возить те товары в наши земли, а будет наши торговые люди в Персиде и в Индее учнут краску крутик и мягкую, и нашим торговым людям тое краски мимо российского государства не провозити, а отдавати из тое краски в царскаго величества казну во всякой год краски крутику, а не мягкие, по 4000 пудов, коли будет царскому величеству надобно, а будет столько не надобно, ино взяти сколько будет надобно, а больши 4000 пудов не имати, а денег за тое краску имати нам из его царскаго величества казны за всякий пуд по 15 рублев потому, что тое краску покупают в Индее по 2 рубля пуд, а в Персиде по 7 рублев, а ревеню нам давати в его царскаго величества казну по 30 пудов, а коренья чепучиннаго тож число на всякий год, коли будет надобно ж, а отдавать голштинским торговым людям его царскому величеству и русским торговым людям по той цене, по чему они в Персиде покупать учнут». В случае желания компании продавать в России привозные из Персии товары, она должна платить таможенную пошлину. Компании состоять из 30 голштинских подданных, не дозволяя отнюдь никого из другой какой-либо нации, под смертною казнью, брать с собою. Для обороны от волжских казаков и других воров десяти голштинских купеческих кораблей дозволить им иметь на каждом корабле по 40 вооруженных своих людей. Идучи водою и сухим путем, к селениям русским не приставать и никаких не чинить насилий; а если кто на компанию нападет или ограбит, защищаться им самим пушками и самопалами, не оставляя, однако, ни, того менее, продавая этих орудий в Персии и в грабеже не требуя удовлетворения. Меди в Персию отнюдь не возить. Русских солдат и работных людей, а не кабальных и беглых, принимать на корабли в работу. Корабли купеческие строить в России, употребляя тут же плотников русских «повольною ценою». Никакого злого умыслу не иметь им против государя и русского государства. Купечеству русскому в его торгах никакой не делать помехи, и купцам свободно ссужаться деньгами и товарами по крепостным письмам. Церквей своей веры нигде не строчить в русской земле, а отправлять службу в домах своих. «Римских попов» в Россию не привозить под смертною казнью. Приходить им в Россию кораблями или чрез Швецию и Лифляндию, на Новгород и Ярославль, и Волгою в Астрахань, или через Архангельскую пристань старым двинским устьем. Будучи в Архангельске, товары свои продавать русским, но не покупать у русских или иноземцев для отвозу в Персию. В случае, если иностранные купцы откажутся привозить к Архангельску свои немецкие товары, тогда дозволяется из Голштинии приезжать к Архангельску со всякими товарами. В случае неплатежа по договору в каком-либо г. сполна денег, следует уплатить неустойки вдвое. По усмотрению каких-либо невыгод для России от этой персидской торговли, государю иметь право, выждав два, три или пять лет, отказать в ней, и голштинскому князю за это не иметь неудовольствия. На этот договор испросить у голштинского князя подтверждение.