Оперские байки - [3]

Немного впереди Петрова, в сторону наших «Жигулей», шли мужчина и женщина, лет по 50, с тяжелыми сумками в руках. Мужик выглядел разбитным, явно пролетарского вида, не слабого сложения — на голову выше «участкового». Он был в серенькой кепке и одет в новенькую, стального цвета с ярко оранжевым подкладом, очень модную тогда, куртку «Аляска». Надо заметить, что день был достаточно жарким и большинство людей были одеты легко, почти по-летнему. Опер явно шел за этой парой, но зачем? Как только они поравнялись с «Жигулями», Петров окликнул мужчину и попросил его уделить ему несколько минут. Тот, недовольно побурчав, остановился, спрашивая, что нужно?

Опер взял под козырек и представился: «Участковый инспектор старший лейтенант Петров». После чего, так прямо и спросил мужика, мол, а где это он приобрел такую чудесную «Аляску». Мужик, передав сумки женщине, начал громко рассуждать о правах, кто их имел и как, о хамстве и наглости отдельных… (как можно было понять «ментов»). «Участковый» Петров, долго не слушая мужчину, правдиво, глядя ему в глаза, поведал, где тот приобрел куртку. А приобрел он её (а то ты, мужик, запамятовал) вот в том доме, украв «Аляску» с балкона первого этажа. При этом ст. лейтенант жестом показал направление, охватив им пол-Хабаровска. Поднялась жуткая перепалка. Мужик ругался, грозил райкомами и горкомами, его распирала истерика.

Находившиеся в «Жигулях» молодые парни молча, но с большим любопытством, смотрели на происходящее перед ними, и то, пока «девчульки чепурятся», все развлечение дармовое. Скандал достиг апогея, прохожие останавливались, и вскоре образовалась толпа. Женщина, видя такое дело, подхватила все сумки и медленными шажками уплыла в толпу.

Мы, «дружинники», подтянулись поближе и окружили красные «Жигули». Мужчина, громко матерясь, изрыгал угрозы, проклятия и стоны. Невозмутимый «участковый» Петров, вежливо попросил находившихся в «Жигулях» ребят проявить сознательность и помочь доставить «зарвавшегося» ворюгу в отдел милиции. В этот момент, как бы для убедительности, опер хлопнул ладонью по крыше автомашины, дав нам сигнал на задержание. Через секунду подозреваемые уже лежали возле машины лицом вниз, а мы их обыскивали, благо кругом одни «понятые». Наручники на них были надеты, наверное, ещё в воздухе, когда эту «крутизну» выволакивали из кабины «Жигулей».

В момент захвата, задержанные почему-то начали громко кричать, то ли от боли, то ли желая привлечь внимание. Начали кричать и некоторые из подошедших на скандал женщин, а вот мужик в «Аляске» резко замолчал, можно сказать «заткнулся». Потом, когда мы объявили, что это задержание подозреваемых в тяжком преступлении группой уголовного розыска, мужчина вдруг спросил, как и что же ему теперь делать? Старший оперуполномоченный уголовного розыска Центрального РОВД г. Хабаровска капитан милиции Геннадий Петров, извинившись, пожелал ему всего хорошего. Мужчина в новенькой стальной «Аляске» странно заулыбался и, осмотревшись, спросил: «Ребята, ребята, а тетенька моя где?»

Наверное, для наших командиров были неожиданны и приятны в высшей степени «взрослые» результаты проведенного нами, стажерами, задержания, т. к. после него задержанными стали заниматься «матерые» опера, и был пистолет, и потерпевшие, и возбуждено уголовное дело и т. д. Мы же для себя получили практический урок смекалки и использования естественно сложившейся ситуации для достижения цели.

С. Исаев

Тень беды

Не стоит приводить настоящее название населенного пункта в Хабаровском крае, где развернулись эти, странные, на первый взгляд, события и имена их участников.

Ненастным зимним утром в дежурную часть отдела милиции из поселка, расположенного в нескольких десятках километров от райцентра, позвонил участковый инспектор и сообщил, что пропала без вести подслеповатая семидесятидевятилетняя старуха. Надо бы приехать, разобраться.

Дежурный взглянул через окно на тяжелое ветреное небо, с которого вот уже вторые сутки валил густой снег, покрывая город горбатыми сугробами.

— А ты там для чего? Вышла, небось, бабка на улицу, сослепу завязла в снегу, ее и замело. Копай усерднее.

— Я копаю, — заверил участковый. — Но есть тут разные обстоятельства. Может и не замерзла она вовсе, а грохнули ее.

Дежурный чертыхнулся, пододвинул к себе тетрадь для черновых записей.

— Ладно, диктуй…

Около одиннадцати утра начальник уголовного розыска вызвал к себе двух оперов — Сергея Кравцова и Василия Доценко. Доценко был розыскник, пропавшие без вести числились по его части. Кравцов работал в «убойном» подразделении.

Начальник обрисовал ситуацию и подытожил:

— Надо сгонять в село, определиться, что там к чему. Следственно-оперативную группу пока не посылаем, потому что труп не найден и не известно, преступление это или нет.

«Уазик» пробивался к цели несколько часов, то и дело застревая в рыхлой колее. Поселок встретил прибывших тишиной и безлюдьем, дома едва чернели из-под тяжелых снежных шапок. По зимнему времени уже начали сгущаться ранние сумерки.

Участковый и поселковый глава дожидались в одноэтажном нетопленном бараке местной администрации. Выяснилось следующее. Бабуся, которую в поселке все попросту величали Даниловной, шибко конфликтовала со своим зятем, мужиком пьющим и вздорным. В последнее время ссоры участились, и Даниловна жаловалась приятельницам, что зять хочет сжить ее со свету, чтобы завладеть усадьбой. Сам-то он с дочерью Даниловны давно отселился на окраину во времянку, потому что не ладил с тещей. По свидетельству соседей, накануне вечером к Даниловне приходил зять, и из дома снова доносилась ругань. А пару часов спустя соседка сунулась к старухе по какой-то надобности и обнаружила, что дверь не заперта, печь с полувыкипевшей кастрюлей топится, на столе нарезанные овощи для щей, а самой Даниловны нет. Причем, зимняя ее одежда так и осталась на вешалке.