Опередить дьявола - [3]

Он остановился возле журнального столика, на котором были разложены два десятка фотографий. Похоже, их в спешке, вместе с бумагой, выдирали из семейного альбома. Все та же бледненькая Марта с красивыми, лесенкой подстриженными волосами и в очечках, за которые обычно поддразнивают в младших классах. В детективной среде принято думать, что правильно выбранная для оповещения общественности фотография — это один из ключевых моментов в розыске пропавшего ребенка. Она должна не просто помочь его опознать, но еще и расположить к нему потенциальных свидетелей. Кэффри пальцем возил фотографии по столешнице. Школа, праздничные торжества, дни рождения. Наконец он выбрал. Марта в дынно-розовой футболке, с двумя заплетенными косичками. За спиной голубое небо и далекие холмы в зеленой дымке лесов. Судя по всему, снимок сделан в саду за домом. Он показал фотографию женщине-офицеру.

— Вы тоже ее выбрали?

Она кивнула.

— Я послала ее по электронной почте в пресс-службу. Все правильно?

— Я бы поступил так же.

— Хотите теперь увидеть семью?

Он вздохнул. Поглядел на дверь, куда указывал ее палец. Как бы отвертеться? Это же все равно что войти в логовище львов. Попробуй найди необходимый баланс между профессиональным подходом и простым человеческим сочувствием жертвам.

— Пойдемте и покончим уже с этим.

Он проследовал за ней на кухню, где трое членов семейства Брэдли мгновенно прекратили свои занятия и с надеждой обратили на него взоры.

— Никаких новостей. — Кэффри развел руками. Все разом выдохнули и сникли. Он мысленно сопоставил свои впечатления с информацией, полученной в полицейском участке Фрома. Вот склонился над мойкой преподобный Джонатан Брэдли пятидесяти с лишним лет, статный шатен с густой волнистой шевелюрой, высоким лбом и широким прямым носом, одинаково уверенный в себе в любом одеянии, будь то пасторский воротник или домашняя фуфайка, как сейчас, с вышитым на груди именем Иона, под изображением арфы.

Старшая дочь, Филиппа, сидела за столом. Типичный подросток-бунтарка с колечком в носу и крашеными черными волосами. В другой ситуации она бы развалилась на кушетке с пальцем во рту, закинув ногу на валик и тупо уставившись в экран. Но не сейчас. Руки между колен, плечи опущены, на лице застыла гримаса ужаса.

И, наконец, сидящая за столом Роза. Утром она уходила из дома с видом человека, отправляющегося на церковное собрание. Жемчуга, причесочка. Но ему ли не знать, что всего за несколько часов человек может измениться до неузнаваемости, и сейчас Роза Брэдли казалась без пяти минут клиентом психушки в своей бесформенной кофте и синтетическом платье. Ее редеющие светлые волосы прилипли к голове, под глазами набухли большие мешки, на щеке медицинский пластырь. А еще ее чем-то накачали, судя по неестественно отвисшей нижней челюсти. Вот уж некстати. Он бы предпочел, чтобы она хорошо соображала.

— Мы рады вас видеть. — Джонатан Брэдли выдавил из себя улыбку. Он подошел и тронул детектива за плечо. — Садитесь. Я налью вам чаю, как раз заварился.

В кухне, такой же обшарпанной и выцветшей, как все остальное, было тепло. Над раковиной висели в ряд поздравительные открытки с днем рождения. Небольшая полка возле двери ломилась от подарков. На металлическом подносе красовался торт, который оставалось только украсить кремом. В центре стола рядком лежали три сотовых телефона, словно в расчете, что хотя бы один из них позвонит и принесет какие-то новости. Кэффри отметил про себя места, где, похоже, пошебуршила маленькая Марта, но так, чтобы этого не заметили родители. Он сел напротив Розы и улыбнулся одними губами. Ее губы дернулись в ответной улыбке. На щеках проступили капиллярные жилки, глаза запали, а кожа вокруг них набрякла и покраснела, как это бывает после черепно-мозговой травмы. Надо будет выяснить у ОСС, откуда взялись транквилизаторы. Хорошо, если их выписывает врач-терапевт; хуже, если Роза опустошает домашнюю аптечку.

— Завтра у нее день рождения, — прошептала она. — К тому времени вы ее вернете домой?

— Миссис Брэдли, я должен вам объяснить, почему я здесь, а вы отнеситесь к моим словам без ненужной паники, — сказал он. — Я уверен: в тот момент, когда человек, угнавший вашу машину, осознал свою ошибку, — не сразу заметив, что на заднем сиденье находится Марта, — он начал строить планы, как от нее избавиться. Не забывайте, он тоже напуган. И никак не рассчитывал, что к обвинению в угоне может добавиться статья о похищении ребенка. В подобных ситуациях это типичная развязка. У меня в офисе собрана целая библиотечка на эту тему. Я кое-что перечитал перед тем, как ехать к вам, и, если пожелаете, могу сделать для вас копии соответствующих страниц. А с другой стороны…

— А с другой стороны?

— Мы как люди ответственные обязаны рассматривать это как похищение. Это совершенно обычная практика, вовсе не означающая, что мы по-настоящему встревожены. — Он ощущал спиной, что его мониторят. Ему было известно, что у оэсэсников, приписанных к семье, которая столкнулась с грубым насилием, некоторые слова находятся под запретом, поэтому он произнес «похищение» легко, этак вскользь, как поколение его родителей произнесло бы слово «рак».