Оператор - [3]

Ирокез вновь впал в легкий ступор, но ситуацию разрядил монголо-татарин.

- Грым-за-грых! Аграх-гую-гу, граха-грым!

При этом он несколько раз ударил себя в грудь рукой с зажатой дубиной. На это я подумал: "Серьезный мужик, и не боится же себе дубиной, хм... ноги отбить". Потом я немного еще подумал и не менее вежливо ответил.

- И вам здравствуйте, уважаемый Грымзагрых!

И вот тут вся толпа как-то резко выдохнула, зашевелилась и загудела. А рогатый чему-то сильно обрадовался и опять начал верещать. На его верещание отреагировали мои ирокез с монголо-татарином. Они как-то резко, что вообще не вязалось с их размерами, забросили щиты себе за спину и оказались рядом со мной. Монголо-татарин схватил меня за ноги, причем одной рукой, во второй он сжимал свой топор. А ирокез так же схватил меня за руки, причем как он это умудрился сделать я так и не понял, вроде бы руки у меня были внизу, одна в луже о землю упиралась, вторая на колене, и вдруг раз и обе на верху, запястье к запястью, и их сжимает ирокезовская лапища. Схватили они меня и потащили к рогатому. Оказавшись повыше, я увидел, что буквально в сотне метров за спиной у рогатого протекает широкий ручей или даже скорее небольшая речка, а кроме того наконец увидел кроны серебристых великанов. Надо сказать, что вид крон ввел меня в некоторое оцепенение. Стволы тянулись вверх на добрые метров пятьдесят-семьдесят, без единого сучка или веточки, а выше были кроны. Нет, не так, КРОНЫ! Перевитые между собой громадные ветви в серебристо-золотисто-зеленоватой листве, через которую не было видно даже кусочка неба.

Однако пока я предавался созерцанию окружающего пейзажа, мои клыкастые почти дотащили меня до рогатого. Сказать что я не был испуган, наверное нельзя. Правильнее сказать, я настолько офонарел от происходящего и видимого мной, что просто не успел испугаться. Когда до рогатого осталось не больше десятка метров, воздух наполнился странным свистом. У тащившего меня за ноги монголо-татарина неожиданно между кромкой щита и шапкой появилось украшение в виде длинной белой палочки с пером на конце. Видимо это украшение не способствовало возможности дальнейшей транспортировки меня к рогатому, так как лапа монголо-татарина разжалась и мои ноги неожиданно обрели свободу. Полусекундой позже свободу также обрели и руки. Под действием силы тяготения с ускорением в 1g, я рухнул вниз с почти метровой высоты. Закон подлости и тут не оплошал, поэтому ударившись ногами о землю, я тут же приложился пятой точкой к гадскому закрывающему устройству на моей сумке. Как можно было так извернуться на ремне сумке, чтобы замку оказаться не вниз к земле, а вверх, мне решительно не понятно и кажется вовсе противоречит законам физики, впрочем я ее учу первый год, поэтому возможно знаю не все законы описывающие поведение сумок переделанных из ранцев.

В общем не важно, приложившись о сумку и позорно взвизгнув, я огляделся и попытался осознать происходящее. И ирокез и монголо-татарин валялись на земле и не подавали признаков желания продолжать наше знакомство и путешествие. Толпа клыкастых около лужи ломилась в противоположную от меня сторону, на бегу перестраиваясь из толпы в подобие древнегреческой фаланги. При этом клыкастые свирепо орали свои: "Грым, грых" - ну или что-то очень похожее.

А вот прямо передо мной происходило нечто. В центре композиции стоял рогатый, в одной высоко поднятой руке он сжимал свою дубину, а в другой на уровне груди какую-то резную деревяшку, висевшую у него на шее. Перед ним, наверное, на расстоянии метра висела..., да не знаю я, что это было, больше всего похоже на исполинских размеров мыльный пузырь, только плоский. И в пленку этого пузыря били стрелы, много стрел. Когда стрелы соприкасались с пузырем, они вспыхивали, странным бездымным не ярким пламенем. Некоторые сгорали полностью, от других оставались кончик пера, а то и часть древка, падавшие на землю перед пленкой. А из резной деревяшки периодически вылетали лучи, очень похожие на те, которыми принцесса Лея стреляла в штурмовиков, в фильме "Звездные войны" почему-то часть четвертая, только были желтого цвета. Я сидел на своей сумке и заворожено смотрел на происходящее. Но тут мыльный пузырь лопнул со звуком разбитого хрустального бокала, и через мгновение, рогатый стал напоминать пернатого дикобраза. Вот в этот момент ступор, в котором я прибывал с момента попадания в лужу меня и отпустил, и здесь можно смело сказать, я испугался, безумно испугался. Все что происходило до этого и как-то не доходило до моего сознания, ощущаясь скорее как сон, резко превратилось в реальность, и это было как ушат ледяной воды. То что происходило дальше, не так чтобы контролировалось мной, подсознание, очнувшись, приняло решение спасать мое тело, пока оно не превратилось в тушку. Я вскочил и бросился к речке, зачем я на бегу подхватил эту резную хреновину, которую держал в руке рогатый, для меня до сих пор абсолютный секрет. Подсознание, наверное, решило, что рогатому эта штука уже не к чему, а мне еще очень даже может и пригодиться.

Так, я наверное не бегал никогда, даже когда сдавали стометровку. Добежав до берега, я в прямом смысле, кубарем скатился в воду, а когда в метре от меня в воду на излете ткнулась стрела, моя резвость превзошла все собственные ожидания. Вы пробовали бежать по воде? А по колено в воде? В тот момент это меня как-то вообще не напрягало. На одном дыхании я пролетел с километр по руслу реки, правда по колено я провалился только пару раз, в остальное время вода была по щиколотку или чуть выше. В голове даже мыслей не было, лишь где-то на очень дальней периферии сознания пульсировала фраза: "Твою налево, через коромысло" - правда, что именно выражала эта фраза я ответить затрудняюсь. Лишь перестав слышать шум боя и крики сражавшихся (знать бы еще с кем клыкастые сражались?), преследовавшие меня пока я удирал по речке, я внезапно осознал, насколько же устал. Некоторое время, я еще упрямо топал вперед, а потом понял, что еще пару шагов, и я просто упаду и утону. Голова была девственно пуста, навалилась апатия, хотелось просто сесть, а еще лучше лечь, и будь, что будет. Наверное, там мое приключение и закончилось бы, но глаза уперлись в очень знакомый предмет. На другом, глубоком берегу речки, стоял плот. Самый обычный плот, прям как на картинках в книге про Робинзона, только без мачты. Мозг вяло переварил эту информацию и я медленно поплелся к плоту. Речка не обладала ни быстрым течением, ни особенной глубиной, тем не менее, ее форсирование отняло у меня последние силы. Добравшись до плота, я просто рухнул на него, и этим случайно, отогнал его от берега, к которому он не был никак закреплен.