Операция "Золотой Будда". Книга третья - [15]

По сравнению с тем, что Умелов раньше видел в фильмах про Америку, увиденное его несколько разочаровало. Да, Нью-Йорк с его небоскребами и лоском Манхэттена сильно отличался от Москвы и других европейских городов, в которых побывал Умелов. Но издалека этот город смотрелся гораздо лучше, чем изнутри.

Проезжая по прямым, как струна, улицам этого мегаполиса, можно было заметить, что его обычная жизнь была далека от стандартов западных городов. Если бы Умелов своими глазами не видел груды черных пакетов с мусором, наваленных по разным сторонам на тротуарах и у проезжей части, он бы не поверил, что в Нью-Йорке может быть такое.

Конечно, вид города с высоты вертолета или смотровой площадки небоскреба наверняка совпал бы с ощущением, что ты действительно находишься в мегагороде. Но вид из окна городского такси явно говорил об обратном.

У Олега даже возникло некое патриотическое чувство, что в Москве дух большого города был выражен гораздо ярче.

— Как вам Нью-Йорк? — поинтересовался Иван Андреевич у Умелова, смотрящего на мелькающие за окном городские пейзажи.

— Если честно, я ожидал большего.

— И чем же он вам не приглянулся?

— Мне кажется, что до столицы мира этот город явно не дотягивает. Я был во многих европейских городах, и там не встретишь столько мусора. Да и архитектура здесь слишком прямолинейная. Если бы не небоскребы, можно было бы подумать, что это какой-нибудь Мехико, — проговорил Умелов и снова уставился в окно.

— Вы были в Мексике? — поинтересовался Иван Андреевич.

— Нет. Если честно, я даже сам не понимаю, почему я выбрал именно это сравнение. Возможно, я где-то читал, что это самый большой город мира с самой длинной улицей.

Водитель такси, в облике которого явно прослеживались латиноамериканские корни, даже в русской речи уловил знакомую транскрипцию слова «Мехико». Поправив зеркало заднего вида, он посмотрел на пассажиров и живо поинтересовался:

— Простите, вы из Европы?

— Нет, — ответил Иван Андреевич по-английски. — Я — американец, а это мой родственник из России.

— Извините, что я вмешался. Мне показалось, что вы сейчас говорили про Мексику.

— Да, мой родственник сравнил Нью-Йорк с Мехико.

Шофер громко рассмеялся.

— Скажите своему амиго, что в Мехико может два Нью-Йорка разместиться.

Иван Андреевич, повернулся к Олегу и перевел ему фразу водителя:

— Слышите, он говорит, что в Мехико может уместиться два Нью-Йорка. На самом деле он сильно преувеличил. Нью-Йорк совсем немного уступает по площади столице Мексики.

Умелов усмехнулся и сам обратился к водителю по-английски:

— Это большие города, но Москва еще крупнее.

Латинос удивленно посмотрел через зеркало заднего вида на русского пассажира:

— Неужели Москва — большой город?

— Да, там очень большие площади и очень широкие улицы. В несколько раз шире, чем в Нью-Йорке.

Водитель недоверчиво взглянул на Олега через зеркало.

— У вас так много автомобилей? — спросил он.

— Нет. Но у нас в городе много медведей и им нужно где-то гулять.

Иван Андреевич услышав эту распространенную байку о России, засмеялся, а латиноамериканец серьезно спросил:

— Надеюсь, мистер шутит?

— Да-да, — с улыбкой поспешил ответить Корн.

Водитель тоже широко улыбнулся ему в ответ.

* * *

Пятикомнатная квартира, в которой жили Лара и Бенджамин Смолл, располагалась в доме на западе квартала Бруклин Хайтс, выходившего на южный Манхэттен. Этот квартал выгодно отличался от центральных районов Квинса и Бруклина обилием зеленых бульваров и чистыми обочинами.

Такси остановилось у нужного дома на улице с красивым названием Orange St. Иван Андреевич с Умеловым вышли из машины и, осмотревшись по сторонам, перешли на противоположную сторону улицы. Там располагалось небольшое кафе в ирландском стиле. Присев за столик, они заказали по чашке капучино.

— Олег, я сейчас позвоню помощнице Смолла и сообщу, что мы уже прибыли. Да, вот еще что: будет лучше, если вы ко мне станете обращаться при нем так, как это принято в Америке. То есть по фамилии.

— Хорошо, мистер Корн, — сразу принял условие игры Олег.

— Я сейчас вернусь.

С этими словами Иван Андреевич поднялся и направился к телефонному аппарату, висевшему на стене у входа.

Умелов не слышал, о чем говорил по телефону отец Мэри с помощницей Бенджамина Смолла, но сумел заметить, как в процессе разговора тот явно изменился в лице.

«Наверное, она ему нравится», — мелькнула мысль в голове Олега.

В кафе зашел очередной посетитель и, присев за соседний столик, поднял руку, чтобы сделать заказ.

Внутренний индикатор опасности Умелова неожиданно дал о себе знать приступом нервного озноба в области шеи. Умелов даже непроизвольно передернулся. Он почувствовал, что чувство опасности исходило от нового посетителя кафе. Чтобы не вызывать ненужных подозрений, Олег осторожно достал из кармана куртки шариковую ручку и быстро написал на салфетке: «Пожалуйста, не говорите вслух про нашу встречу. За нами следит человек, сидящий сзади меня. Это очень серьезно!!!»

Закончив разговаривать по телефону, Иван Андреевич с довольным выражением лица вернулся на свое место.

— Вот и все. Мы сейчас…

Он не успел договорить свою фразу, потому что Умелов положил руку на его ладонь и мимикой дал понять, чтобы Иван Андреевич замолчал. Тот, опешив, уставился на Олега. Воспользовавшись этой заминкой, Умелов сунул Корну исписанную салфетку. Прочитав текст, Иван Андреевич округлил глаза, непроизвольно взглянув через плечо Олега на предполагаемого филера.