Операция "Змей" - [44]

 Он может отклонить предложение Штольца (Скиф был уверен, что имен-но Штольц сделает ему это предложение), но что это даст? Банально демонстрировать Штольцу неподкупность глупо. И неубедительно… Что произойдет, если он согласится? Опасности Скиф не ощущал - его мастерства с лих-вой хватило бы на десяток любых «Чибар». Тем более что предстоящий поединок всего лишь шоу.

 «Ну, что ж, повеселимся, если того требует дело», - решил он и на всякий случай еще раз проверил работоспособность миниатюрной видеокамеры, вмонтированной в брелок. Этот брелок в виде сжатого кулака всегда висел на его смуглой груди.

 Принц Гуарам оказался невысоким тщедушным человечком. У него был лысый череп, покрасневшие белки выпученных как у больного Базедой глаз и крупные желтые зубы. И вообще Гуарам  был поразительно похож на обритую наголо обезьянку, неизвестно каким образом оказавшуюся в этом сверкающем золотом зале, да еще и забравшуюся на высокий трон властителя Илии. Одет он был в подобающий для официальных приемов расшитый золотом и алмазами парчовый халат до пят и маленькую шапочку - что-то среднее между еврейской кипой и узбекской тюбетейкой. Рядом с троном на ступеньку ниже стоял Балу. В настоящий момент он исполнял роль переводчика, так как Гуарам не владел ни одним иностранным языком. Он и родным-то владел неважно, постоянно замолкал, подыскивая нужные слова, и заикался.

 Процедура приема проходила довольно скучно. Балу объявил их делегацию как гостей с острова Надежды. Штольц, при виде которого Гуарам рас-плылся в приветливой улыбке, поочередно представил неизвестных Гуараму Луккини и Скифа. Взгляд Гуарама брошенный на Скифа показался спецаген-ту каким-то страдным, плотоядным. Такой же долгий взгляд принц бросил на уже знакомую ему Герцогиню. И еще при этом облизнулся. На Луккини Гуа-рам взглянул только мельком, наверное, итальянец показался каннибалу невкусными.

 Вслед за ними к трону подошла делегация из Лурпака. Десять человек по двое от правительства, ВПК, бизнеса, науки и искусства. Возглавлял ее вице-премьер лурпакского правительства, высокий и худой Шмель Шумоль.

 После представления всех членов делегации, с Гуарамом и Балу остались Штольц и Шумоль, остальные гости были сопровождены в зал, где вскоре должна была начаться церемония бракосочетания. В этом зале уже собралось достаточно много народа. На мужчинах были национальные парчовые халаты, тоже дорогие и тоже расшитые золотом, но не так густо как у принца, и без алмазов. Женщины были попросту обмотаны кусками белой материи и опоясаны золотыми поясами. У некоторых женщин прически были такими же, как у принца Гуарама, то есть они были лысыми. Эти дамы, как позже узнал Скиф, были замужними. Некоторые, потенциальные невесты, заплели черные как смоль волосы во множество тонких косичек.

 Штольц и Шумоль в сопровождении Балу появились минуты за три до на-чала церемонии. Балу тотчас растворился в толпе. Вслед за ними в зал вошел принц, о его приходе возвестил горластый привратник. За принцем шествовала процессия из особо приближенных лиц мужского пола. Толпа в зале разделилась на две половины (при этом каждый из приглашенных занял свое строго определенное место) и разошлась по обеим сторонам, освободив до-рогу принцу и его свите.

 Гуарам чинно насколько позволяли это делать его миниатюрные габариты проследовал в конец зала и занял свое место на троне, не уступающем размерами тому, который Скиф уже имел счастье лицезреть. Заиграла тихая нудная мелодия, и в зал вошли молодые. Это была поистине великая пара. Чиба-ра оказался гигантом с красными, выпученными как у его будущего тестя глазами. Невеста, которую звали Гуарима, немного уступала жениху в разме-рах, но только самую малость, была такой же высокой и прогонистой.

 «Бабенка может заработать за ночь столько свиней, что хватит на целую свиноферму, - иронически подумал Скиф. – А с этим молодцем, если бы дра-ка планировалась всерьез, повозиться пришлось бы…»

 Молодые подошли к трону и упали на пол перед Гуарамом. Начались какие то уговоры, слезы, стенания, которые как понял Скиф являлись традиционной и неотъемлемой частью шоу. Потом все разом успокоились и в зал во-рвались пятеро полуголых патлатых служителей языческого культа. Они что-то голосили и барабанили в бубны. Этот бедлам продолжался около получаса и изрядно надоел Скифу. Потом стали выступать какие-то люди, говорили долго и непонятно о чем. А из соседнего зала запахло так вкусно, что у Скифа засосало под ложечкой. Речи длились еще около часа и когда гости и хозяева торжества были уже готовы к голодному обмороку, всех пригласили к столу.

 С детства Скиф помнил сказку о царевне-лягушке. Особенно яркие впечатления он, вечно голодный детдомовец, получил от описания пира, на ко-тором царевна разбрасывалась обглоданными лебедиными косточками. Ему казалось тогда, что ничего вкуснее этих самых лебедей в мире не существует. Впрочем, лебединого мяса ему так никогда попробовать и не пришлось. На развороте той книжки был красочно изображен пиршественный стол. Всякой снеди там стояло навалом, но в центре красовались блюда с лебедями. Этот стол снился голодному мальчугану почти каждую ночь…