— Советская сторона всегда уважительно относилось к силе армии, авиации и флота своего боевого союзника. И если президент Трумэн хочет в одиночку победить японцев, так тому и быть. Никто не собирается покушаться на его лавры победителя самурайских фанатиков, полный и окончательный разгром которых, по оценки наших военных обойдется Америки минимум в четверть миллиона человек убитыми и ранеными. С детства воспитанные на кодексе бусидо, японцы способны оказать яростно сопротивляются даже оказавшись прижатыми к стене. Нашим и вашим военных это хорошо известно по Холкин-Голу и Окинаве, господин Майлз. Что же касается желания проверить силу американского оружия, то в свою очередь хочу напомнить, что у нас очень сильная система ПВО. Господа Гитлер и Геринг пытались прощупать её в небе над Москвой, Ленинградом, Баку и получили такое острое и не забываемое ощущение, что запомнили на всю жизнь. И никому не рекомендовали попробовать — Вышинский вежливо вернул мяч на поле американца.
Обмен любезностями достиг критической точки. Козыри были выложены на стол и теперь оставалось их грамотно и правильно разыграть. Для полного осмысления требовалась небольшая пауза и оба дипломата усердно принялись распивать, уже порядком остывший чай. Неторопливо поднимая на первый взгляд массивные, но совершенно невесомые чашки с божественным напитком, переговорщики обменивались фразами, имеющих мало общего с традиционными разговорами о погоде, дерби или псовой охоте.
— Я слышал, что маршал Василевский привел в полную боевую готовность войска Приморского округа. Они в любой момент готовы выступить против Квантунской армии японцев, но хватит ли у маршала сил сокрушить это многомиллионное соединение?
— По мнению Ставки Верховного Главнокомандования, это им вполне под силу. Однако дела пошли бы гораздо быстрее, если бы мы смогли бы перебросить из Германии, часть наших бронетанковых войск.
— Что же вам мешает выполнить свои союзнические обязательства в полной мере? Генерал Эйзенхауэр уже отвел американские войска за линию разграничения советской оккупационной зоны. Войска фельдмаршала Монтгомери приведены к молчанию и не ведут огонь по вашим солдатам, находясь в своей оккупационной зоне. Соединения Шернера и Венка не представляют какую-либо военную силу, полностью разоружены и отправлены в лагеря для военнопленных. Сейчас ничто не препятствует господин Вышинский, переброске ваших войск на Дальний Восток.
— Советская сторона добивается не простого прекращения огня в Европе, а наступление мира, а это невозможно без проведения мирной конференции. Мы совершенно не против участия в ней английской стороны, но не как полноправного партнера, а только как бывшего союзника по антигитлеровской коалиции, без права решающего голоса. Возможно, это право английской стороне будет возвращено, но только в ходе переговоров.
Делая вид, что наслаждается вкусом чайного букета порожденного на далеких плантациях Асама, Майлз лихорадочно думал над предложением Вышинского. В нем был свой смысл и логика, а также хорошее пространство для маневра, но посланник был связан жесткими инструкциями госдепа, не позволявших проявлять самостоятельность.
— Звучит очень заманчиво, господин Вышинский, — сказал американец поставив пустую чашку на блюдце. — Однако лишение права решающего голоса своего давнего партнера по коалиции, без убедительных доказательств его вины — это для правительства Соединенных Штатов совершенно неприемлемо. Мирные переговоры могут начаться только с участием трех сторон как это было запланировано в Ялте и при полном выводе советских войск из английской зоны.
Майлз говорил твердым, хорошо поставленным голосом, но проницательный взгляд Андрея Януарьевича заметил, что его предложения произвели впечатление на американца.
— Мне очень жаль, господин Майлз, что сделав шаг мы пошли по кругу и вернулись к тому с чего начали. Хотя имели неплохие шансы продвинуться вперед. Единственное, что радует в этой ситуации, это то, что как вы верно заметили в Европе прекратили стрелять. Очень надеюсь, что этот факт станет твердой основой в наших дальнейших переговорах.
— Можете не сомневаться, господин Вышинский. Генерал Эйзенхауэр получил приказ из Вашингтона не открывать огонь первым. Только в случаи нападения.
— Могу вас заверить, что советские войска имеющие соприкосновение с вашими войсками получили точно такой же приказ. И значит боевые действия между нашими странами полностью исключены.
— А в отношении британских войск, армии маршала Рокоссовского получил такой же приказ?
— Нет. В отношении английских частей такого приказа нет. Есть только приказ о прекращении огня, но он может быть отменен в любой момент, так как британский премьер министр всячески саботирует начало мирных переговоров между нашими странами.
— Возможно, что это из-за невыполнимых условий, что выдвигает советская сторона.
— Вполне возможно, но это тема совершенно иных переговоров, господин Майлз, — отрезал Вышинский, — если у американской стороны возникнет потребность обсудить план и условия совместных действий против японцев, советская сторона готова к этим действиям в любое время суток. Всего доброго — Вышинский с достоинством наклонил голову и вежливо раскланялся.