Операция «Валгалла» - [7]

Андерсен, сидевший за рулем, выглядел встревоженным, что и не удивительно, поскольку в отличие от Гарленда, он был женат и имел двоих детей, девочку пяти лет и мальчика шести. Он так вцепился в руль, что побелели костяшки пальцев.

«Тебе не нужно было встревать в это дело, старик, — подумал Говард, — Нужно было выбрать что-нибудь полегче. Как сделали многие».

Странно, каким бесчувственным он стал там, где это касалось страданий других, но это все война. Она оставляла его безразличным ко всему, что было связано со смертью, даже к самым неприглядным ее аспектам. Давно миновало время, когда его тело ощущало эмоциональное воздействие. Он видел их слишком много. Значение имел только сам факт смерти.

Радио пробудилось к жизни. Голос Гувера звучал совершенно чисто.

— Нянюшка один нянюшке два. Вы меня слышите?

— Интенсивность девять, — ответил Говард. — Где вы, Гарри?

— Мы добрались до перекрестка, сэр. Ни единого фрица в поле зрения. Что нам делать?

Говард посмотрел на часы.

— Оставайтесь на месте. Мы будем через двадцать минут. Конец и отбой.

Он положил на место микрофон и обратился к Гарленду:

— Странно, я ожидал от них чего-то. Такое хорошее место, чтобы устроить драку. Хотя…

В ушах у него неожиданно заревело, и казалось, его подхватило сильным ветром и понесло прочь. Мир исчез и появился вновь, и он каким-то образом оказался лежащим в канаве, рядом с ним Гарленд, но без шлема и без большей части черепа. Джип, или то, что от него осталось, опрокинулся набок. Танк «Кромвель» позади него неистово полыхал, его боекомплект взрывался подобно фейерверку. Один из танкистов выбрался из башни в горящей одежде и упал на землю.

Все выглядело совершенно нереально. И потом Говард понял почему. Он ни черта не слышал. Наверно из-за взрыва. Казалось, все происходило замедленно, словно в воде, никакого шума, ни шепотка. Руки у него были в крови, но он приставил к глазам полевой бинокль и стал смотреть на деревья на холме по другую сторону дороги. Немедленно в обзор попал танк «Тигр», молодой человек с бледным лицом в черной форме штурмбанфюрера бронетанковых войск СС, стоявший в орудийной башне, без прикрытия. Пока Говард беспомощно наблюдал, он увидел поднятый микрофон. Губы задвигались, и 88-миллиметровое орудие «Тигра» исторгло огонь и дым.

Человеком в орудийной башне головного «Тигра», которого видел Говард, был СС-майор Карл Риттер, командир 3-ей роты 502-ого СС-батальона тяжелых танков. А то, что происходило в последние пять минут было, возможно, самым разрушительным актом, совершенным «Тигром» за Вторую Мировую Войну.

Риттер был танкистом-асом, имевшим на своем счету 120 побед на Русском Фронте, досконально изучившим свое дело, и теперь он точно знал, что делает. Имея в своем распоряжении на холме еще всего два «Тигра», он атаковал безнадежно превосходящие силы противника. Этот факт ему стал известен после проведенной утром пешей разведки. Было понятно, что Деннинг ожидает драки на пересечении с дорогой на Зальцбург, поэтому атаковать было необходимо раньше. Альтернативы не существовало.

Успех был потрясающий, поскольку он выбрал такой отрезок лесной дороги, где не мог развернуться ни один транспорт. Первый 88-миллиметровый снаряд его «Тигра» едва задел передовой джип, опрокинув его и отбросив в канаву Говарда и его сослуживца. Секундой позже второй снаряд поразил головной танк «Кромвель». Риттер уже передавал команды своему канониру главному сержанту Эрику Гофферу. Орудие было наведено снова, и в следующее мгновенье прямым попаданием в тягач с орудием Брена в хвосте колонны, она была заперта.

Колонна замерла, попав в ловушку, движение было невозможно ни вперед, ни назад. Риттер взмахнул рукой, и из леса выдвинулись два других «Тигра», и началась кровавая бойня.

В следующие пять минут три их 88-миллиметровых орудия и шесть пулеметов подожгли тридцать бронемашин, включая восемь танков «Кромвель».

Передовой джип разведчиков стоял среди деревьев рядом с пересечением с дорогой на Зальцбург. О'Гради сидел за рулем, рядом с ним Гувер курил сигарету. Файнбаум отошел на несколько ярдов и присел на корточки у дерева прямо над дорогой, положив на колени М1, и при помощи ножа ел фасоль из банки.

Восемнадцатилетний О'Гради прибыл с пополнением только несколько недель назад. Он сказал:

— Он омерзителен, вы это знаете, сардж? Он не только ведет себя по-свински, но и ест как свинья. И все время он что-то говорит, все обращает в дурацкие шутки.

— Может быть, это так, поскольку он озабочен, — сказал Гувер. — Когда мы приземлились в Омахе, нас, парней в камуфляже, было 123 человека. Теперь вместе с тобой шестеро, а рассчитывать на тебя не приходится. И не позволяй себе заблуждаться насчет Файнбаума. У него где-то полный карман медалей только за тех, кого он уложил.

Неожиданно внизу в долине глухо ударили тяжелые орудия, застрочили пулеметы.

Файнбаум с винтовкой в руке поспешил спуститься к джипу.

— Эй, Гарри, мне это не нравится. Что ты об этом думаешь?

— Я думаю, кто-то только что сделал большую ошибку. — Он хлопнул О'Гради по плечу. — Ладно, детка, гони как сумасшедший.