Операция «Светлана» - [23]
Вытащили мокрого Павла из воды, хохочут, аж приседают. С Павла вода льется, в волосах тина, одежда к телу липнет. А им, сосункам, хаханьки! «Ладно, хлопцы, — не выдержал, рассмеялся и сам Павло. — Сушить меня!» Раздели его до трусов. Завертелся Павло у огня, то спину подставит, то грудь. И вдруг как бабахнет! Павло козлом сиганул под куст, успел лишь крикнуть отчаянно: «Ложись!»
Все попадали на землю, от костра поползли, затворами заклацали. В тень ночную полтора десятка пар глаз всматриваются, — откуда стреляют. А оно снова бабахнуло — и каскад искр взлетел над костром.
Павло всплеснул руками: «Елки-палки!» Понял, что случилось. Когда сушили его брюки над костром, из карманов выскочили два патрона. Они и взорвались в огне.
Безудержный хохот взорвал ночную тишину. Шарахнулся гнездившийся у озерка филин. «Ну, дядько Павло! Ну, обстрел вы нам зробылы! Аж душа в пятки ушла!» И снова тишина установилась в лесу. Он словно вымер, уснул. Павло посветил фонариком на циферблат часов. Время: «Ну, по местам! И ждите команду!» Хлопцы ежиками раскатились по поляне.
А немного погодя послышался монотонный звук мотора. Он нарастал, приближался. Павло мигнул фонариком на поляну, и вмиг вспыхнули сигнальные костры. Гул становился все мощнее. Самолет пошел на посадку. Не успел стихнуть рокот его мотора, как над поляной показался еще один. Через минуту и этот плавно начал снижаться.
29. Я ХОЧУ ПОМОЧЬ ВАМ
«Пана майора можно поздравить? Все в порядке?» — «Спасибо! Но поздравлять — рано. Это только первый шаг». Пан Юзеф пыхнул сигарой и с любопытством уставился маленькими, острыми глазками в усталое лицо русского офицера: «Дети вырваны из рук негодяев — разве этого мало?» — «Еще не вырваны, пан граф. Сейчас мы отправим первую партию, самых маленьких и больных. Остальным придется задержаться у шановного пана». — «Ради святой Марии! Все мое палаццо в распоряжении пана майора и его крошек!» — «К сожалению, палаццо нам не подойдет, — улыбнулся Алексей. — Нам нужны ваши знаменитые тайники». — «Вы опасаетесь, что могут нагрянуть немцы? Тогда я соберу свой батальон, и мы дадим бой проклятым швабам!» — вскинулся воинственно Скавронский. — «Что ж, может, и это понадобится, — сдержанно ответил Терлыч. — Спасти жизнь детей — что может быть святее. Кстати, что вы решили с той эсэсовкой?» — «Мы ее повесили! Судили — и повесили!»
«Дети! И там — дети! У нас общее горе, пан Юзеф! Горе России и горе Польши! Замученные изуверами дети! Сейчас ребят покормят, они поспят немного. А на рассвете их уведут в лес».
Граф протестующе взмахнул сигарой, рассыпав сноп искр: неужели пан майор опасается? Тайники замка известны только ему, Скавронскому да Казимиру. Алексей отрицательно качнул головой. Пусть пан граф не обижается, но в замке есть опасность оказаться в ловушке. А в лесу они смогут защитить детей. «Их можно защищать и здесь!» — «Защищать — но не спасти!»
Граф подошел к окну, с минуту молчал.
«Разумем, — наконец произнес он. — Не умею говорить речи. Но я хочу помочь вам! Я собираю батальон!»
30. МЫ — СОЛДАТЫ ОДНОЙ АРМИИ
«Не ожидали, пан граф? Вы слышали, какое несчастье постигло этой ночью наших друзей немцев?» — «Ниц! Я не считаю швабов своими друзьями! С сентября тридцать девятого не считаю!» — «Снова шляхетский гонор, пап граф?» — «То не гонор, пан Торп! То любовь к Польше!»
Приезд в этот ранний час англичанина и Зелиньски был для графа не только неожиданным, но и неприятным. Из парка, только полчаса назад, едва начало сереть, отъехали три машины, увезли часть ночных гостей. С минуты на минуту мог зайти русский майор, чтоб договориться о действиях польского батальона в случае, если швабам удастся напасть на след детской колонны. Скавронскому почему-то не хотелось, чтоб тот встретился с визитерами из Лондона. Граф чувствовал себя неуверенно. Лондонские гости сковывали его. И когда Торп вновь поинтересовался, не знает ли он, что у немцев этой ночью выкрали целый лагерь, Скавронский совсем неожиданно для себя выпалил: «Знаю!» — И сердито засопел. — «Может пан граф знает, и кто это сделал?» — усмехнулся Торп. — «А цо пан выпытывает?» — граф в упор глянул в бесцветные глаза англичанина. Но не стал слушать ответа. С резвостью, несвойственной ему вообще, поднялся и быстро вышел.
В комнате для прислуги Скавронский отдал распоряжение Зосе: найти русского майора и предупредить, что у него незваные гости, пусть немного подождет.
Услышав тяжелые шаги возвращающегося хозяина, Торп поспешно сел. Все это время Зелиньски невозмутимо курил трубку, не выказывая никак своего отношения к происходящему. Торп молча ждал, пока Скавронский дойдет до стола и усядется в любимое кресло. Увидев, что тот устроился, заговорил жестко, сухо: «Пан граф, похоже забыл, с кем он имеет дело?» — «Да!» — встрепенулся Зелиньски, хотя не понял, куда клонит англичанин. И строго уставился на графа. «Прошу пана, — начал багроветь тот. — Это пан Торп забыл, что говорит с польским магнатом и офицером Польши!» Торп незаметно мигнул Зелиньски, и полковник послушно вступил в разговор: «Пан майор Скавронский! С вами говорит ваш командир, представитель пана премьера Миколайчика!»
Плохо, если мы вокруг себя не замечаем несправедливость, чьё-то горе, бездомных, беспризорных. Ещё хуже, если это дети, и если проходим мимо. И в повести почти так, но Генка Мальцев, тромбонист оркестра, не прошёл мимо. Неожиданно для всех музыкантов оркестра взял брошенных, бездомных мальчишек (Рыжий – 10 лет, Штопор – 7 лет) к себе домой, в семью. Отмыл, накормил… Этот поступок в оркестре и в семье Мальцева оценили по-разному. Жена, Алла, ушла, сразу и категорически (Я брезгую. Они же грязные, курят, матерятся…), в оркестре случился полный раздрай (музыканты-контрактники чуть не подрались даже)
Действие романа сибирского писателя Владимира Двоеглазова относится к середине семидесятых годов и происходит в небольшом сибирском городке. Сотрудники райотдела милиции расследуют дело о краже пушнины. На передний план писатель выдвигает психологическую драму, судьбу человека.Автора волнуют вопросы этики, права, соблюдения законности.
From the international bestselling author, Hans Olav Lahlum, comes Chameleon People, the fourth murder mystery in the K2 and Patricia series.1972. On a cold March morning the weekend peace is broken when a frantic young cyclist rings on Inspector Kolbjorn 'K2' Kristiansen's doorbell, desperate to speak to the detective.Compelled to help, K2 lets the boy inside, only to discover that he is being pursued by K2's colleagues in the Oslo police. A bloody knife is quickly found in the young man's pocket: a knife that matches the stab wounds of a politician murdered just a few streets away.The evidence seems clear-cut, and the arrest couldn't be easier.
A handsome young New York professor comes to Phoenix to research his new book. But when he's brutally murdered, police connect him to one of the world's most deadly drug cartels. This shouldn't be a case for historian-turned-deputy David Mapstone – except the victim has been dating David's sister-in-law Robin and now she's a target, too. David's wife Lindsey is in Washington with an elite anti-cyber terror unit and she makes one demand of him: protect Robin.This won't be an easy job with the city police suspicious of Robin and trying to pressure her.
Частный детектив Андрей Шальнев оказывается вовлеченным в сложную интригу: ему нужно выполнить заказ криминального авторитета Искандера - найти Зубра, лидера конкурирующей группировки. Выполняя его поручение, Андрей неожиданно встречает свою старую знакомую - капитана ФСБ Кристину Гирю, участвующую под прикрытием в спецоперации по ликвидации обеих банд.
From the creator of the groundbreaking crime-fiction magazine THUGLIT comes…DIRTY WORDS.The first collection from award-winning short story writer, Todd Robinson.Featuring:SO LONG JOHNNIE SCUMBAG – selected for The Year's Best Writing 2003 by Writer's Digest.The Derringer Award nominated short, ROSES AT HIS FEET.THE LONG COUNT – selected as a Notable Story of the Year in Best American Mystery Stories 2005.PLUS eight more tales of in-your-face crime fiction.