Операция «Соло»: Агент ФБР в Кремле - [25]

Холл подтвердил статус Морриса и его помощника Джека как ответственных за связь с Советами и другими иностранными компартиями. Моррис полагал, что основной причиной было то, что они поставляли самое необходимое Холлу — деньги. По природе своей он был жаден, а лишения, пережитые в тюрьме, жадности ему только прибавили. За время его тюремного заключения ни партия, ни кто-либо из ее членов не оказали никакой помощи его жене и детям, и он решил, что они больше никогда не должны испытывать нужду. До тех пор, пока через Морриса и Джека будет течь поток советских денег.

После того как Берлинсон и работавшие с ним агенты пересчитывали деньги и записывали серийные номера каждой банкноты, Джек помещал их в банковские сейфы и потом расплачивался ими по указаниям генерального секретаря. Если Холлу нужны были деньги для партии или для себя, достаточно было позвонить Джеку.

Моррис пришел к выводу, что, чем больше денег они смогут получить от Советов, тем больше будет у Гэса возможностей их прикарманить. Чем больше он их прикарманит, тем в большей безопасности будут они и вся их операция.

Приглашение Советов Джеку посетить Москву ободрило и обрадовало Фреймана и Берлинсона. Ясно было, что Советы собираются использовать Джека точно так же, как и ФБР, — в качестве тайного помощника Морриса. Это было великолепно.

3 февраля 1960 года Джек выехал в Прагу, где провел совещание с редакторами журнала «Проблемы мира и социализма», коммунистами из разных стран. Один из них — Чжао Цзимин — передал ему 50 тысяч долларов в качестве подарка американской компартии от китайцев. В Москве он встретился с Николаем Мостовцом, начальником североамериканского сектора Международного отдела, и его заместителем Александром Гречухиным. Они обсуждали альтернативные способы пересылки денег и выясняли, сможет ли Джек тайно помогать советским «представителям» в Нью-Йорке. Для ФБР самым важным результатом этих переговоров были указания, которые Мостовец велел передать Холлу. Он хотел, чтобы американская компартия установила прямые линии связи с кубинской и мексиканской компартиями, которые Советы могли бы использовать, если их собственные связи будут нарушены.

Тимми, сын Юджина и Пегги Деннис оставленный на воспитание русским, побаловал Джека отличным ужином и интересной беседой. Тимми вырос среди привилегированных и избалованных отпрысков советской олигархии, имел среди них множество друзей и был вхож в их семьи.

По словам Тимми, с советской точки зрения ситуация на Кубе, после того как там к власти пришел Фидель Кастро, представлялась «очень хорошей и удачной». Рауль, брат Фиделя Кастро, и еще два члена кабинета министров были стойкими коммунистами, благожелательно настроенными по отношению к Советскому Союзу. Советы были искренне убеждены, что с помощью Кастро они создадут свой первый форпост в Западном полушарии. С ним уже установили секретные отношения, и формальное дипломатическое признание должно было состояться после намечавшегося визита в Советский Союз президента Эйзенхауэра.

В соответствии с указанием Мостовца Холл поручил Моррису провести переговоры с кубинцами. 5 мая 1960 года Моррис прибыл в Гавану. Анибель Эскаланте, исполнительный секретарь кубинской компартии, четыре дня вводила его в курс дела, описывая паутину нитей, которую коммунисты сплели вокруг Кастро, и шаги, которые они предприняли для внедрения в новый режим. Эскаланте тоже была убеждена, что они смогут контролировать ситуацию на Кубе.

С фальшивым паспортом, подготовленным для него ФБР, в июле 1960 года Моррис вылетел в Прагу. По привычному порядку, многократно повторенному как там, так и в других восточноевропейских столицах, он показал в аэропорту офицеру безопасности письмо с соответствующими инструкциями. Офицер безопасности немедленно позвонил в Международный отдел чехословацкой компартии, и вскоре прибыл один из его представителей. Пока чехи организовывали его полет в Москву и сообщали русским время его прибытия, Морриса поместили в комфортабельные партийные апартаменты.

В Москве его встретили два офицера КГБ, которые отнеслись к нему с соблюдением всей субординации. Моррису объяснили, что Международным отделом им поручено контролировать передачу денег и секретные линии связи с американской компартией. По различным причинам они предпочитали передачу денег непосредственно Джеку, а не пересылку мелкими партиями через Канаду. Чем меньшее число людей будет участвовать в таких операциях, тем лучше. Хотя товарищ Маскола заслуживает полного доверия, она, в отличие от Джека, не обладает профессиональной подготовкой.

Далее офицер сообщил, что в перспективе суммы наличных, подлежащих передаче, станут намного превышать те, которые по силам провезти непрофессионалу. Поэтому офицер КГБ и его напарник в Нью-Йорке должны будут работать непосредственно с Джеком, и тот должен знать их обоих. Один из них будет тайно встречаться с ним за городом на тщательно спланированных рандеву. Для того чтобы уменьшить частоту встреч, на каждой будут передаваться крупные суммы, а также происходить обмен сообщениями. В свое время Джеку сообщат о методах, посредством которых с помощью КГБ он сможет общаться с Международным отделом. Один из офицеров передал Моррису список кодовых слов, которые будут использоваться в последующих сообщениях. Каждое слово обозначало человека или страну. Например, Моррис именовался «мистером Гудом» (в более поздних списках он стал «Хобом»), «Медисон» означало Советский Союз, Китай был «Гамильтоном», а Кастро — «персиком».