Операция «Снег» - [5]

По окончании университета Ахмерова послали в Народный комиссариат иностранных дел. После недолгой подготовки его командировали в Бухарскую народную советскую республику в качестве дипломатического агента. Через год он был уже секретарем генерального консульства СССР в Стамбуле, потом в Трапезунде (Трабзоне). К этому времени молодой дипломат уже свободно владел турецким языком.

В 1930 году Ахмерова приняли на работу в органы государственной безопасности. Вскоре его перевели в Иностранный отдел ОГПУ.

В начале 1934 года Исхака Абдуловича отправили на нелегальную работу в Китай. Под видом турецкого студента он поступил в американский колледж для иностранцев в Пекине. Это оказалось для него удачным прикрытием, его разведывательные дела продвигались успешно.

В 1935 году Центр принял решение перевести Ахмерова в США. Руководитель действовавшей там нелегальной резидентуры Дэвис погиб при невыясненных обстоятельствах. Его преемником стал нелегал Базаров. Ахмеров был у него заместителем, а в 1937 году с отъездом Базарова в Москву возглавил резидентуру. Через год Исхаку Абдуловичу удалось создать эффективно действующий нелегальный аппарат, в который входили десять ценных агентов, занимавших должности высокой разведывательной значимости в таких ведомствах, как государственный департамент, министерство финансов, аппарат Белого дома. От них поступала и направлялась в Центр важная информация о планах и намерениях руководящих кругов Соединенных Штатов в отношении Советского Союза, европейских государств и, что вызывало особенно большой интерес, стран «оси» — Германии, Японии и Италии[20].

Тут я должен упомянуть еще об одном нашем замечательном разведчике — Нормане Михайловиче Бородине. Он не принимал непосредственного участия в операции «Снег», но в предвоенные годы сделал много, чтобы создать объективные условия для ее проведения.

Бородин в 1937 году стал заместителем Ахмерова. Инициативный оперативный сотрудник, Норман Михайлович руководил тремя ценными агентами. Когда по приказу Берии его отозвали из-за рубежа, он был еще молодым человеком: ему не исполнилось и 30 лет. Но Бородин уже успел приобрести значительный опыт нелегальной работы в Норвегии, где в 1931 году ступил на трудную стезю разведчика-профессионала, и в Германии. Когда там к власти пришли нацисты, его, еврея по национальности, перевели в нелегальную резидентуру в Париже.

В 1934 году Бородин вернулся в Советский Союз. Ему разрешили продолжить учебу в Военно-химической академии Красной Армии. Через два года его вновь зачислили в кадры внешней разведки и направили в США. Здесь он стал студентом радиотехнического института. Это прикрытие обеспечило ему хорошие возможности для занятий разведывательной деятельностью.

Я познакомился с Норманом Михайловичем после его отзыва из США. Это было в начале 1940 года. Он произвел очень приятное впечатление: неизменно выдержанный, тактичный, с большим чувством юмора, легкий в общении человек. Его отличали высокая эрудиция и прекрасное знание обстановки за океаном. К сожалению, по решению руководства наркомата внутренних дел Бородин был отчислен из внешней разведки, куда вернулся лишь после начала Великой Отечественной войны, но не на наш участок. Так по недомыслию, если не по злой воле, тогдашнего начальства мы лишились перспективного, хорошо подготовленного профессионала. Это чувствительно сказалось на работе воссозданной летом 1941 года нелегальной резидентуры в Вашингтоне, где Ахмерову пришлось в одиночку взвалить на себя непомерную нагрузку после восстановления связи с агентурой.

Нужно отметить, что большую помощь в оперативных делах Исхаку Абдуловичу оказывала его жена, Елена Ивановна. Случилось так, что во время первой командировки в США Ахмеров привлек в качестве содержательницы конспиративной квартиры американку Хелен Лоури, племянницу тогдашнего лидера компартии Эрла Браудера. Она оказалась очень способной ученицей, и вскоре наряду с техническими функциями резидент стал поручать ей выполнение оперативных заданий.

Хелен оказалась великолепным связником. Но жизнь есть жизнь, и учитель влюбился в свою ученицу и обратился в Центр с просьбой разрешить ему вступить в брак с нею. Помню, проблема для нас в американском отделении оказалась чрезвычайно сложной. Для тех времен это был из ряда вон выходящий случай. Нам пришлось приложить колоссальные усилия, чтобы советскому разведчику-нелегалу позволили скрепить себя брачными узами с иностранкой. Высокие оценки разведывательной деятельности Ахмерова, исключительная ценность добываемой под его руководством информации и тот факт, что Хелен была родственницей коммуниста №1 Америки, — все это помогло положительно решить просьбу нашего вашингтонского резидента. В конце 1939 года он вернулся в Москву с молодой женой, которая стала его верной подругой и преданной помощницей на всю жизнь.

Я уже писал, что в середине 1939 года в американское отделение поступило указание наркома Берии отозвать в Москву весь личный состав резидентуры Ахмерова. Этот приказ явился для нас неожиданным и тяжелым ударом, так как подрывал нашу основную информационную базу в США.