Операция «Остров Крым» - [63]
Я выпрыгнула из вертолета, перекатилась, сняла автомат с предохранителя. Не давать им поднять носа, чтобы Рита могла стрелять по колонне.
Очередь из «МАТ» опустошила магазин за секунду. Идиотка, у тебя что, патронный завод здесь? Режим «стрельба одиночными». Шлем высунулся – по шлему! А не высовывайся…
«Когда больше крыть нечем, пилот кроет “МАТом”», – шутили в войсках.
В бою что-то внезапно и сильно изменилось. Тишина… Оглохла? Меня контузило? Нет. Вертолет Рахили исправно шумел, садясь у дороги. Она с ума сошла? Или ее подбили? Почему стихла стрельба?
Я подползла к вертолету.
– Что случилось, Рита?
– Они только что сдались. Наши передали по радио прекратить огонь.
О’Нил расстегнула подбородочный ремень и сбросила шлем. Каштановая коса вырвалась на свободу. Рита встала из кресла, шагнула на землю и обняла меня, смеясь и плача.
А потом я побежала его искать.
…Кровь и копоть – вот что такое война вблизи. С высоты птичьего полета все выглядит гораздо безобиднее. А внизу – кровь и копоть.
…Я не обращала внимания на приветственные крики, вырвалась из леса цепких мужских рук – собирались качать, надо же! – пробиралась среди всей этой толпы, страдающей и ликующей, мимо медбратьев с раскладными носилками и раненых, уложенных рядком на земле, советские вместе с крымцами, мимо выстроенной в затылок колонны пленных и белобрысого унтера, переписывающего их пофамильно в блокнот, мимо горящих БМД, мимо похоронной команды, складывающей трупы в пластиковые мешки, мимо остывающих «Воевод», мимо грузовика «тойота», в который сносили трофейное оружие и боеприпасы, мимо седого полковника Кронина и троих пленных офицеров, мимо, мимо, мимо – пока меня не окликнули по имени.
Это был Шамиль, и я обрадовалась ему, как родному брату.
– Тамара Андреевна! Госпожа поручик!
– Шэм!
Он подошел ближе, и я разглядела лицо – осунувшееся, неподвижное, словно ему больно улыбаться.
Сердце ахнуло и провалилось.
– Где Артем, Шамиль? Унтер, где твой командир?
– Мэм… – он осекся, сжал губы, хрустнул пальцами…
– Отвечай, отвечай же, Шамиль!
– Мэм… Он… Он попал в плен. Ничего страшного, мэм.
– Где? Когда?
– Сегодня ночью… На Роман-Кош…
– Как… это случилось? – Ноги подкосились, я опустилась на траву. Шамиль тоже сел, секунды три молчал, одной рукой потирая то шею, то щеки, а другой рукой расстегивая пуговицы на куртке.
– Под утро… Нас был всего один взвод… Они атаковали со стороны дороги… – Он оставил пуговицы и, выдергивая травинку за травинкой, начал рвать их на две части и отбрасывать. – И что-то вроде взвода отправили… к нам в тыл. Вот так и… Дядя Том… Виноват, поручик Томилин… да вы его не знаете… Его убили, а капитана взяли…
Я все еще не понимала, в чем дело. Плен, конечно, штука малоприятная, но Шамиль говорил так, как будто Арт убит.
– Дальше…
– Дальше ничего, мэм. Я не знаю, что с ним… стало.
– Этого урода расстреляли, мэм, – впутался в разговор прапорщик из резервистов. – Эбет, его бы тоже парча-парча-кесмек, но и так энаф якши.
– Ваше благородие! – вскочил Шамиль.
У меня тяжело заныли живот и крестец. Такого раньше никогда не было… всегда на удивление легко проходили месячные.
«Тоже разрезать на куски»…
– Ваше благородие, гэт миндан, – Шамиль вежливо теснил прапорщика в сторону. – Здесь вэри тэлюкели ери. Кто тут стоит и болтает языком, у того развивается такой кариес, не приведи Аллах, что свои зубы он уносит домой в кармане, ваше благородие…
Это вранье, что когда теряешь сознание, перед глазами плавают цветные круги. Это не круги, а что-то вроде фигур в калейдоскопе, и цвета они все одинакового – красно-коричневого.
– Мэм! – подхватив меня на руки, Шамиль явно не знал, что делать. Но быстро сориентировался, вдохнул поглубже и рявкнул во всю мощь унтерских легких:
– Медик!!!
Я хотела ему сказать: не стоит беспокоить медика, просто положи меня на траву и что-нибудь под ноги. Но все звуки куда-то исчезли.
Капитан Верещагин умер и попал в ад.
Ад был шумным и железным, он тарахтел и вибрировал.
Ощущения как-то разбежались с реальностью, и он все не мог вспомнить, откуда он слетел, что так побился и ободрался, и если он находится в госпитальной палатке, то где, черт возьми, Шэм – надо сказать ребятам, чтобы они нашли его…
Трясло и болтало, ревело и стрекотало над головой. Он не в аду и не в палатке, а в вертолете…
Вибрация пола отзывается болью…
Blackout.
Взгляд вправо: ряд подошв, немудреный орнамент рифления… Какие-то очень неприятные воспоминания связаны с этими рифлеными подошвами.
Redout.
Вгляд влево. Заострившееся бледное лицо. Кровь на губах.
Имя. Он должен помнить имя…
Глеб.
Он вспомнил. Не только имя – все, что происходило в последние сутки и часы.
Blackout.
Длинный коридор, полный людей в форме. Его несут на руках, сцепив кисти в «замок», шесть человек… Гул многолюдья стихает, отрезанный дверью. Его тянут, переворачивают, срезают одежду. Ткань, присохшую к ране, отдирают резким движением.
Blackout.
Он пришел в себя на жестком диване, в каком-то казенном помещении: серый ковер, белые панели на стенах, дешевая конторская мебель, корешки папок, маркированные орлом, – все, что он смог разглядеть из-под ресниц, чуть приоткрыв глаза.
Новый роман Ольги Чигиринской «Мятежный дом» — долгожданный сиквел космооперы «Сердце меча» — продолжение истории об экипаже и пассажирах «Паломника».
![Шанс, в котором нет правил [черновик]](/build/oblozhka.dc6e36b8.jpg)
Вторая книга цикла «В час, когда луна взойдет».
Спин-офф к циклу «В час, когда луна взойдет». Япония на переломе эпох. Сёгунат Токугава может пасть от любого толчка, корабли «краснолицых варваров» обстреливают Симоносэки, и вновь, как и тысячу лет назад, кто-то творит кровавые ритуалы на улицах Старой Столицы. Зачем дворцовый вельможа ночью следует в храм Инари? Что задумали ронины, собирающиеся в гостинице Икэда-я? Кто и почему убивает людей странными и необычными способами? Террорист-хитокири Асахина Ран и самурай-полицейский Хадзимэ Сайто лишь через четырнадцать лет смогут ответить на все эти вопросы.
Начало 22-го века. После глобальной войны и глобальной экологической катастрофы, случившихся в середине 21-го века, власть на Земле принадлежит вампирам. Это «классические» вампиры по Стокеру, т. е. нежить, вступившая в союз с нечистой силой. Сложная клановая иерархия вампиров смыкается с государственной иерархией объединенной всемирной сверхдержавы — Союза Свободных Наций. Техническая и информационная мощь соединенных сил государства и нечисти такова, что, кажется, сопротивление невозможно. Тем не менее, оно есть.
Психотерапевта Ингу Сабурову все глубже и глубже затягивает в мир сверхъестественного, но и там действуют свои законы, вполне постижимые для человеческого разума.«Оборотень» — очередная история из захватывающего сериала Ольги Чигиринской и Галины Липатовой «Хотите об этом поговорить?» Каждая новелла представляет собой законченный сюжет, их можно будет читать как по отдельности, так и вместе.Будет ли у сериала продолжение — зависит от читателей.Подробности на http://heartofsword.eu/subcategory/hotite-ob-etom-pogovorit.
В середине XXI века мир погрузился в Полночь — период войн и катастроф. И когда человечество оказалось на грани гибели, явились они. Высокие господа. Вампиры. Новая стадия эволюции? Высшее звено в пищевой цепочке? Симбионты? Паразиты? Носители давно известного, но неисследованного заболевания? Или одержимые, заключившие сделку с дьяволом? Они установили порядок, спасли род людской от хаоса, пандемий и взаимоистребления. Они держат хрупкое равновесие на своих плечах. Стоит ли это цены, которую платит им человечество? Горстка жизней в год, малая часть от целого.
Гротескный рассказ в жанре альтернативной истории о том, каким замечательным могло бы стать советское общество, если бы Сталин и прочие бандиты были замечательными гуманистами и мудрейшими руководителями, и о том, как несбыточна такая мечта; о том, каким колоссальным творческим потенциалом обладала поначалу коммунистическая утопия, и как понапрасну он был растрачен.© Вячеслав Рыбаков.
Прославленные мастера жанра, такие как Майкл Суэнвик, Брюс Стерлинг, Джо Холдеман, Джин Вулф, Гарри Тертлдав и многие другие, приглашают читателей в увлекательные путешествия по далекому будущему и альтернативному прошлому. Тайны инопланетных миров и величайшие достижения научной мысли представлены на страницах знаменитого ежегодного сборника, обладателя многочисленных престижных наград. Только самое новое и лучшее достойно оказаться под обложкой «The Year's Best Science Fiction», признанного бренда в мире фантастики!
Продолжение серии «Один из»… 2060 год. Путешествие в далекий космос и попытка отыграть «потерянное столетие» на Земле.
Вор Эддиса, мастер кражи и интриги, стал царем Аттолии. Евгенидис, желавший обладать царицей, но не короной, чувствует себя загнанным в ловушку. По одному ему известным причинам он вовлекает молодого гвардейца Костиса в центр политического водоворота. Костис понимает, что он стал жертвой царского каприза, но постепенно его презрение к царю сменяется невольным уважением. Постепенно придворные Аттолии начинают понимать, в какую опасную и сложную интригу втянуты все они. Третья книга Меган Уолен Тернер, автора подростковой фэнтэзи, из серии «Царский Вор». .
«Красный паук, или Семь секунд вечности» Евгения Пряхина – роман, написанный в добрых традициях советской фантастики, в котором чудесным образом переплелись прошлое и настоящее. Одной из основ, на которых строится роман, является вопрос, давно разделивший землян на два непримиримых лагеря. Это вопрос о том, посетила ли американская экспедиция Луну в 1969 году, чьё собственное оригинальное решение предлагает автор «Красного паука». Герои «Красного паука» – на первый взгляд, обычные российские люди, погрязшие в жизненной рутине.
Что, если бы великий поэт Джордж Гордон Байрон написал роман "Вечерняя земля"? Что, если бы рукопись попала к его дочери Аде (автору первой в истории компьютерной программы — для аналитической машины Бэббиджа) и та, прежде чем уничтожить рукопись по требованию опасающейся скандала матери, зашифровала бы текст, снабдив его комментариями, в расчете на грядущие поколения? Что, если бы послание Ады достигло адресата уже в наше время и над его расшифровкой бились бы создатель сайта "Женщины-ученые", ее подруга-математик и отец — знаменитый кинорежиссер, в прошлом филолог и специалист по Байрону, вынужденный в свое время покинуть США, так же как Байрон — Англию?