Операция «Лесные муравьи» - [3]

Выходило, что в одинаковых условиях одинаковые по размеру, возрасту и происхождению насекомые ведут себя отнюдь не одинаково. Почему?

Для следующего опыта Чи За-чен отобрал 36 здоровых, полных сил Кампонотусов всех трех «калибров».

Каждому насекомому был присвоен номер и отведена отдельная, персональная бутыль с песком для постоянного проживания. В таком стандартном гнезде жилец проводил 18 часов в сутки, после чего на остальные 6 часов его переселяли в другую бутыль. Так продолжалось три дня. Следующие три дня в качестве временных обиталищ использовали только 18 бутылей, помещая в них по два Кампонотуса. На третью трёхдневку временно вселяли в бутыль уже по три муравья. И, наконец, в последние три дня повторяли условия первого варианта. Во время опыта регистрировали время с момента переселения муравьёв в бутыли и до начала рытья. Учитывали также количество песка, выброшенного муравьями за 6 часов на поверхность.

В протоколах опытов описаны удивительные вещи: одинокому муравью было явно «не по себе», избавившись же от одиночества, очутившись «в обществе», он становился совсем иным.

Интересно, что муравьи, посаженные в бутыли по одному, начинали рыть песок через 160–192 минуты, а собранные по два или по три — уже через 28–33 минуты. Муравей-одиночка за 6 часов выбрасывал на поверхность несколько песчинок, а вдвоем или втроем они резко увеличивали производительность: в некоторых случаях даже в 3500 раз!

Продолжая исследование, профессор Чи За-чен выделил из числа взятых под наблюдение насекомых шесть муравьёв: трех наиболее быстрых и усердных и трех очень медлительных и вялых. Через сколько же времени приступали к работе муравьи в разных парах и тройках? И сколько в каждом случае успевали они сделать? Показания хронометра и результаты тщательного подсчета песчинок показали, что известное правило «с кем поведешься, от того и наберешься» подтверждалось здесь лишь в одном смысле: заразительны были только положительные примеры, отрицательные же подражания не вызывали.

Так, наиболее прилежным из всех подопытных выказал себя муравей М₆. В одиночестве, в роли отшельника поневоле, он через три — пять минут принимался за работу. И в паре, и втроем с гораздо менее ревностными пескокопами он так же оставался верен себе и через такое же время принимался ножками и жвалами усердно разгребать песок в бутыли.

М₃ был, напротив, отъявленным лодырем и в одиночестве все шесть часов слонялся по бутыли, ничего не делая. В компании же с другим муравьем принимался рыть песок в среднем через 30 минут, а в группе из трех — уже через 13 минут.

Вялый становился в группе более энергичным, медлительный — более быстрым, ленивый — более прилежным. Вот о чем говорили исследования в бутылях.

Французские энтомологи академик Пьер Грассе и профессор Реми Шовен углубили содержание открытия В. Караваева и Чи За-чена и подтвердили их выводы в новых опытах с муравьями Лептоторакс туберум и Формика руфа.

105 рабочих муравьёв вида Лептоторакс были по одному, двое, трое, пятеро и десятку размещены в 25 устроенных в плитке белого гипса и прикрытых сверху стеклом клетках емкостью 500 кубических миллиметров каждая. В этих маленьких гнёздах поддерживали необходимую влажность; муравьёв кормили древесной пудрой с сахаром и мукой из сухих кузнечиков.

Кормили их щедро и обильно, но уже через 12 дней все подопытные, содержавшиеся поодиночке, погибли, а через 18 погибли и почти все рабочие муравьи из 15 клеток, где они содержались по двое, трое и пятеро. Только там, где их было по десятку, подавляющее большинство осталось живым.

Примерно так же закончились испытания и для 120 лесных муравьёв Формика руфа.

Подобные опыты с пчелами показали, что защитное действие группы сказывается, если содержать пчел хотя бы по две вместе, а при содержании десятками оно проявляется ещё отчетливее, чем при содержании пятерками. Примерно то же получилось и в аналогичных опытах с термитами, которых содержали в группах разной численности.

Общественные насекомые живут в группах значительно дольше, чем изолированные, — таков окончательный вывод французских энтомологов.

Вывод был очень неожиданным, он не укладывался в старые представления, дразнил мысль множеством новых вопросов.

Крупный английский знаток биологии, шмелевед Д. Фри находит, что полное одиночество вредно и шмелям. В группах же шмелевые самки не только дольше живут, но и более плодовиты. Одним словом, на шмелях тоже подтвердился закон, открытый в биологии более высокоразвитых видов общественных насекомых.

Явление, о котором идёт речь, прослежено также на комнатных и плодовых мухах, тараканах, долгоносиках, чернотелках, саранче…

Стадная и одиночная саранча различаются не только повадками, но и внешне — даже окраска у них разная. Личинки одиночной формы — травянисто-зелёные, а стадные — ярко-жёлтые или оранжевые с чёрным. Взрослые насекомые тоже неодинаковы. Нет необходимости перечислять все условия, определяющие в каждом отдельном случае тип саранчи. Достаточно сказать, что зависит он также и от того, как содержались личинки — поодиночке или группами. Когда личинок стадной саранчи помещали после первой линьки в клеточки по одной, они вырастали одиночными. Если же молодых личинок одиночной саранчи собирали по нескольку штук, они становились типично стадными. При этом большое, иногда решающее значение имеет и то, как долго содержалась личинка в одиночестве, в каком возрасте попала в группу, могли ли личинки в группе соприкасаться, в темноте они содержались или на свету.