Операция «Карантин» - [30]

— По самой что ни на есть тематике. Мне, конечно, приятно получать деньги и очень даже неплохие за свою работу. Но все же объясните, пожалуйста, зачем вам, частному лицу, данные об эпидемической обстановке в далекой центральноафриканской монархической республике, о направлениях в генной инженерии, о биологическом оружии, наконец? Я понимаю, когда на вас работает громадный штат агентов в политической и экономической сферах. Но в биологии, медицине?! Зачем? Уж извините, но в ваши альтруистические побуждения я не верю.

— Правильно делаете, что не верите. — Дерезницкий вновь был собран, смотрел в глаза Полынова немигающим, колючим взглядом. — Я не отношусь к тем бизнесменам, которые, «урвав» у государства с десяток миллионов, драпают за рубеж. Если уж эта страна позволила мне обогатиться, то и не хочу быть перед ней в долгу. И, здесь вы правы, отнюдь не из альтруистических побуждений. Я хочу жить в этой стране, а не бежать из нее. А для этого, прежде всего, нужно укрепить государственную власть так, чтобы ее уважали и признавали как внутри страны, так и за рубежом. Биологическое оружие — это война. Война — это политика. А твердый политический курс — это стабильное государство. Появление любого нового оружия за пределами нашей страны — атомного или, как в нашем предполагаемом случае с «тофити», биологического — является угрозой национальным интересам нашего государства. И если в настоящий момент страна не может отстаивать свои государственные интересы в этой области, значит, это буду делать я. За свой счет. Вы удовлетворены?

Полынов кивнул.

— Ну а если так, тогда и мне позвольте задать вам, Никита Артемович, не менее праздный вопрос. Имеете ли вы какое-нибудь отношение к гибели Егора Семеновича Ненарокова?

— Кого?!

От неожиданности Никита выпрямился в кресле. Удивила его не смерть вице-консула, а то, что этот факт всерьез не только заинтересовал, но и почему-то встревожил Дерезницкого.

— Вице-консула Российской Федерации в той самой монархической республике в Центральной Африке, из которой вы только что прибыли. Того самого человека, который посадил вас в пилотируемый украинским экипажем АН-24, взлетевший в одиннадцать сорок пять по местному времени с частного аэродрома рейсом на Каир.

Никита сглотнул слюну. Да уж, в проницательности и аналитическом мышлении Дерезницкому не откажешь. К тому же и информации у него более чем предостаточно.

— Каким образом погиб Ненароков? — спросил он.

— В двенадцать двадцать по местному времени, когда вице-консул подъехал к дворцу президента-императора, его машина была взорвана. По официальной версии взрыв машины российского вице-консула является террористическим актом мятежников, направленным на дестабилизацию обстановки в стране с целью отсрочки решения некоторых иностранных государств снять с монархической республики изоляцию от внешнего мира. А вы что думаете по этому поводу?

— В двенадцать двадцать я летел в самолете на Каир, — спокойно сказал Полынов.

— Да, летели.

Дерезницкий просто-таки сверлил глазами Никиту.

— А вы бы, Роман Борисович, предпочли, чтобы в двенадцать двадцать взорвался АН-24 с вашим агентом, а не старенький «лендровер» с вице-консулом?

— Попрошу подробнее, — жестко потребовал Дерезницкий.

Полынов поморщился и неторопливо, обстоятельно, со всеми деталями рассказал все.

Дерезницкий слушал словно вполуха, постукивая пальцами по столешнице и глядя куда-то в сторону реки. Но Полынов знал, что ни одно слово, ни одна деталь не ускользнет от его внимания. И еще он знал твердо, что «разгон» будет капитальный.

И не ошибся.

— Все? — прервал Полынова Дерезницкий в том месте, когда он «вернул» кейс вице-консулу, положив его в багажник «лендровера».

— Все. Для полноты картины могу добавить лишь то, что никакой Постышев меня в аэропорту Каира не ждал.

— Никита Артемович, вы кем у меня работаете? — внезапно спросил Дерезницкий. Он снова смотрел в лицо Полынову холодным немигающим взглядом. — Джеймсом Бондом? Или экспертом по биологическому оружию? Вы прекрасно справились с заданием, и хотя результат получился отрицательный, но это тоже результат! На него затрачены деньги, время, людской потенциал. Так какое вы имели право рисковать полученной информацией и ввязываться в потасовку из-за каких-то медикаментов? А если бы вы не долетели? В случае вашей смерти пришлось бы начинать все сначала! При этом самое главное, что фактор времени был бы упущен. Поэтому запомните раз и навсегда — самый лучший разведчик это тот, который работает головой! И я от вас требую и буду требовать именно этого. Для стрельбы и мордобития у меня предостаточно других людей.

Полынов слушал молча. Сидя в кресле, он вытянул ноги и, склонив голову, внимательно рассматривал свои кроссовки. Он все прекрасно понимал и признавал правоту Дерезницкого. Но нотаций не любил.

— Вы со мной не согласны? — спросил Дерезницкий. Видел он своего сотрудника насквозь.

— Почему не согласен? — буркнул Никита. — Согласен…

— Знаете, что, Никита Артемович, мы затеяли откровенный разговор, так извольте высказываться напрямик.

— Если вы так настаиваете… — передернул плечами Полынов. Глаз от кроссовок он по-прежнему не отрывал. — Тогда у меня будет еще один вопрос несколько не по теме. Вы прилагаете максимум усилий, чтобы возродить в стране государственность. Так вот, найдется ли в государственном аппарате обновленной сильной державы место таким дипломатам, как Родзиевский и Ненароков?