Операция «Хаос» - [38]

— Сибелита, я полагаю… — выдавил я охрипшим голосом.

— А ты, видимо, Стивен, — узкая изящная рука упала на мою руку и осталась там. — Добро пожаловать!

Я облизнул губы.

— Э-э… Ваш брат дома?

Она подвинулась ко мне:

— Какое это имеет значение?

— Я… э-э… — Идиотская ситуация: невежливо объяснять женщине, какое дело у тебя к ее брату, если хочешь убить его.

— Послушайте, — выпалил я, — вы с ним… вы должны оставить нас в покое!

Сибелита мягко улыбнулась:

— Ах, твоя печаль — это моя печаль, Стивен. И, кроме того, неужели в твоей душе не отыщется жалости к нам? Известно ли тебе, в чем на самом деле заключаются вечные муки? Быть созданием, в котором существуют, не смешиваясь, первичные стихии — Огонь Вожделения, Воздух Порыва, Вода Изменчивости и Темное Могущество Земли… И, имея такое естество, быть обреченной прятаться, подобно крысе, в этих руинах, выть в пустое небо… И голод, голод на протяжении многих лет. Если ты погибаешь от истощения, а двое прохожих рассыпают те малые крохи, которые без труда могут тебе уделить?

Я пробормотал что-то насчет ложности аналогий.

— В этом нет зла, — молвила она и подвинулась еще ближе. Ее руки легли мне на плечи, грудь легко коснулась моей груди. — И нет в этом злого умысла. Это — необходимость, Стивен. Вы, смертные, тоже не безупречны. Ни один демон не осмелится приблизиться к вам, будь вы святыми, у которых не возникает нечистых мыслей. Нас влечет к тем, кто схож с нами.

— А… это… да… — мне нечем было дышать. — Тут две стороны вопроса… Я хотел сказать: одна сторона… да…

Сибелита рассмеялась снова.

— Не надо, прекрасный юноша! Вот я стою в лунном свете, обнимая обнаженного, самого прекрасного в мире мужчину…

— О Господи! — Я вспомнил, что все мое обмундирование — лишь нижнее белье. Поскольку она не отпрянула — мое восклицание, должно быть, не было воспринято как молитва.

— … Способного рассуждать на материалистические темы! Нет, вы переполнены любовью и щедры! — Сибелита отпорхнула в сторону. — У меня не должно быть перед тобой преимущества. Пусть мы будем в одинаковом состоянии…

Она щелкнула пальцами, и платье исчезло. Не то чтобы это сильно изменило ситуацию, разве что морально. Но мораль казалась не относящейся к делу.

— А теперь иди ко мне, мой дорогой. Мой волк, мой первый в жизни «loup-garou»[14]… He надо бы тратить столь много времени на женщину, но я предчувствую так много нового… Иди ко мне!

Она снова бросилась мне на грудь.

Не могу сказать точно, что заставило меня ответить на ее поцелуй. Это было так, словно вокруг закружил окрашенный розовым вихрь.

Каким-то образом мне удалось собрать остатки моей воли:

— Нет! У меня есть жена!

В смехе Сибелиты послышались неприятные нотки:

— Ха-ха! Как полагаешь, чем занят Амарис с того момента, как ты оставил девку одну?

Я издал короткий визгливый звук.

— Это уже произошло, — мурлыкала Сибелита, — и что сделано, то сделано. Не порицай свою жену. Она всего лишь смертная. Можешь ли ты возвыситься над своим состоянием смертного?

Передо мной на минуту мелькнуло видение Ада. Затем, едва сознавая, что происходит, я резко привлек Сибелиту к себе. Целуя, я легонько укусил ее губу и почувствовал вкус демонской крови.

— Пойдем… — напевала она. — Мой любимый, отнеси меня в башню.

Я поднял ее и пошел через двор.

— Стив! — Крик Джинни впился в меня, словно нож.

Я выронил прекрасную ношу. Сибелита шлепнулась на землю своим прекрасным задом и выпалила несколько неприличных слов. Я изумленно уставился на Джинни. Она лежала, свесившись с ковра, парившего над разрушенными воротами. Рыжие волосы ниспадали в беспорядке на голые колени. И хотя я знал, что она для меня потеряна (ибо ее отнял Амарис и прежнего между нами уже никогда не будет), мне стало ясно: кроме Джинни, мне не нужно никого.

Сибелита поднялась. Она была совсем белая в лунном свете. Я более не желал ее. Пошла она к черту!

Она презрительно усмехнулась Джинни, повернулась к ней спиной и раскрыла мне свои объятия, сказав:

— Защищайся!

Я превратился в волка.

Сибелита уклонилась от моего выпада. Я снова услышал доносившийся будто из другого мира крик Джинни. Все мое внимание было привлечено к суккубу. Тело Сибелиты задрожало, посерело, и она тоже превратилась в волка. Она бесстыдно улыбнулась мне. Аромат самки ударил меня, словно дубинкой.

Я не дал ей времени на попытку обольщения и вцепился в ее глотку. Мы покатились, сплелись в драке. Она была сильна, подвижна, упорна, но не тренирована в тонкостях рукопашного боя оборотней. Я не забываю приемов дзюдо, даже превращаясь в зверя. Я поднырнул под ее челюсти и сомкнул зубы там, где намеревался.

Кровь дьявола была сладка и отвратительна на вкус. Теперь она уже не могла возбудить мои желания — слишком сильна была овладевшая мною любовь к жене. И ненависть к существу, с которым я сражался. Если предпочитаете современную научную терминологию — в моих железах накопилось достаточно тестостерона и адреналина, чтобы подавить все остальные содержащиеся в ней гормоны.

Я убил ее.

В последний миг я услышал — но не с помощью слуха — пронзительный вопль демона.

Отвратительный дух! Я ощутил нервами, как взвихрилось пространство, когда демон пытался сопротивляться изменению шредингеровской математической формулы и формы функции, вылетая в породивший его нижний континуум и оставляя в этом мире лишь массу обмена.