Операция «Гиппократ» - [23]

Больше того, Борщ всю дорогу доказывал, насколько у него чересчур закатились в голове шарики за ролики, так как засыпал инстанции письмами про свои полезные изобретения. И даже пытался судиться ни больше, ни меньше, а с советской властью.

При этом Борщ вслух нес какие-то ленинские цитаты насчет справедливости, чем сильно нарывался на экскурсию в психушку по направлению главных санитарных органов страны. Однажды только чудо спасло борца за соблюдение законности от принудительного лечения. Потому что Василий Петрович попал в свидетели и вел себя так, что даже маловеры в его малохольность и то закачали головами: Вася явно не от мира сего, который строят семьдесят лет на страх остальному человечеству. Припарок на мозги, это видно без очков на носу и намеков со стороны уважаемых по должности людей.

В свидетели бывший рационализатор Борщ угодил, имея твердую репутацию склочника, волюнтариста, местами антисоветчика, но пока еще официально здорового на голову человека. Зато после этого случая Борща уже сравнивали с очередным одесским Яником, который имел манеру влезать по ночам до средних школ и играть в актовых залах на пианино с помощью веника.

Как ведут себя нормальные люди, когда на их глазах автомобиль лупит по одному из нас? Они спокойно обсуждают между собой это событие и определяют виноватого еще раньше суда, нехай даже имеют о правилах дорожного движения такое представление, как и о законах квантовой механики. Однако, стоит на месте происшествия появиться ментам, меряющим сантиметром длину тормозного пути и выясняющих, кто пришел сюда раньше основной толпы, нормальные люди тут же делают на себе нейтральные виды и разбегаются во всю прыть отпущенных природой моторесурсов.

Так то нормальные люди. А что делает Борщ? Он вовсе не спешит угнать в сторону и нагло заявляет ментам: я видел своими шнифтами на морде, на какой цвет пер прохожий через дорогу. Конечно, о таких придурках менты только и мечтают. Он, видите ли, видел. Пострадавший в шоке честно признался: откуда я знаю, на какой свет пилил через дорогу? Шел, как всегда привык. Зато Борщ – впереди паровоза справедливости.

Василий Петрович с чувством до конца выполненного гражданского долга катает ментам объяснение и уходит бороться за справедливость в других местах города. Ну и что, может, у него таки да гражданский долг перевешивает все материальные? Или просто человек мало понимает, в какую историю влип. Зато очень скоро менты начинают помогать ему прийти до мысли: если чем и отличается свидетель от подозреваемого, так только тем, что у него не берут подписку о невыезде.

Василий Петрович стал околачиваться под дверью следователя с повестками в зубах, с понтом ему в этой жизни уже ничего не нужно, как постоянно торчать у коридорах ментовской власти. А потом следователь допрашивает свидетеля Борща, постоянно возбуждая у него мысли: может, я такой же гад, как и водитель, хотя сам за это слабо понимаю?

И правильно мыслит. Из следователя сыпятся всякие вопросы, от которых свидетель начинает ехать мозгами, даже если его фамилия Борщ. Кстати, это ваша настоящая фамилия, любопытствует мент, чересчур на кличку смахивает. Ну, ладно, товарищ, не кипятитесь, лучше нарисуйте еще раз схему, где вас тогда стояло среди улицы. А вы шли в то самое время? А почему вы шли именно по этой улице? А вы всегда идете таким маршрутом или в тот день чего-то решили его изменить? Так, хорошо, товарищ Борщ, подпишите, мы потом вас еще вызовем.

И вызывают еще пару раз до того, как адвокат водителя учит клиента окончательно сделать из ментовского помощника поца на всю голову. При этом адвокат хорошо себе понимает: в своих подозрениях за дееспособность свидетеля он где-то околачивается возле истины. Самолично вызваться помогать ментам… С такими манерами поведения нужно постоянно таскать при себе письменное мнение психиатра при круглой печати.

Водитель начинает возбухать следователю: во время дорожно-транспортного происшествия этого очевидца он поблизости в упор не видел и в связи с демократизацией даже нагловато пытается намекнуть – знаем, как вы насобачились в работе со свидетелями. Следователь, может, и пресек бы такие базары, если б не обстоятельства времени, противоречащие друг другу нормативные документы и многочисленные фильмы из американской жизни, где все при отсутствии адвоката набирают воды в рот.

Адвокат напирает на мента с другой стороны: подайте мне свои подозрительные версии у достойном виде. Где справка, что ваш очевидец не родственник пострадавшего? Есть ли свидетельство, что во время аварии он не был пьяным, которому все лампочки светофора горят одним цветом? И вообще, вменяемый ли ваш свидетель?

И хотя мент отмахивается дурацкими правилами дорожного движения, согласно которым водитель виноват, даже когда кто-то рыбкой летит под колеса авто прямо с тротуара, он вызывает свидетеля еще раз и обязывает его принести справку из дурдома…

Через месяц после этих дел Борщ самостоятельно стал подозревать: может, дурдом и ошибся, утверждая, как у него всё здорово с психикой? Василия Петровича регулярно тягали свидетелем в суд, письменно грозя за неявку и сроком по поводу ложных показаний.